Она закладывала круги все шире, удаляясь от каменного колеса. Потом вернулась к Эльфанор, покормила и успокоила хнычущую девочку, забыв о собственной усталости, хотя ноги у нее подгибались и окровавленные ладони неудержимо дрожали.

От голода осталась только тупая боль – Герта, склонившись над дочерью и сдерживая нетерпение, ждала, пока ребенок насытится. Конь и пони стояли по сторонам куста-укрытия. Они опять подъели все до крошки, но не ушли.

Ее ездовой конь вдруг вскинул голову и заржал – Герта не успела ему помешать. Ему ответило ржание. Герта напряглась, отняла девочку от груди, поспешно уложила в корзинку. Эльфанор разинула ротик и отчаянно завопила.

Герта не помнила, как оказалась на ногах, одной рукой запахивая одежду, а другую положив на рукоять кинжала. Дождь больше не моросил, но тучи нависали низко. И все же сумрак был не столь густым, чтобы скрыть подъезжающего всадника.

В растерзанной войнами стране хватало разбойников, от отчаяния или просто по прихоти отваживавшихся ездить древними дорогами. Вспомнились Герте и жуткие истории о тварях, рыскавших по хребтам, закрывая, как говорили, пути пришельцам. Понятно, с добрыми намерениями сюда никто не придет – слишком дурная слава у этих мест.

Всадник подъехал к склону, ей уже видна была боевая кольчуга и шлем с выступом, скрывавшим почти все лицо. На луке седла висел щит с ярким, недавно выведенным гербом. Единственное яркое пятно, потому что лошадь была такой же серой, как легкие доспехи, и ее тусклая грива сливалась с плащом.

В прежние времена Герта узнала бы его по гербу на щите, но теперь лорды Долин лежали в безвестных могилах по всей земле, а новые люди, приходя к власти, выбирали для своих владений новые знаки. Этого, на щите, Герта не помнила. Рисунок был неумелым, будто неопытный художник выводил его по словесному описанию. Она вроде бы распознала какую-то чудовищную голову, перечеркнутую куда лучше выписанным клинком обнаженного меча, как бы заслоняющего от чудовища его жертву. Холодное железо…

Мысль прозвучала в голове так ясно, словно подъехавший всадник громко выкрикнул эти слова. Холодное железо – многие из Древних его боялись, оно противостояло их магии.

Кто же это – разбойник, храбрее и безрассуднее своих собратьев? Или странник, забравшийся в эти места по неведению? Похожий на звериную морду козырек шлема скрывал лицо не хуже маски. Но вот окликнувший ее голос!.. Герта захлебнулась от негодования. Да, голос ей знаком!

Его жеребец, породистый боевой конь, медленно шагал вперед. Поводья лежали у него на шее, словно всадник предоставил коню полную волю. Герта бежала бы, но здесь не было ни укрытия, ни убежища, куда бы он за ней не последовал, даже в логове Жаб они уже побывали вдвоем.