— Надеюсь, ты не в обиде, что последний месяц я тебя и казаков прижимал?

— Нет.

— Вот и хорошо. Все это для дела. Я к тебе и твоим бойцам присматривался. Гнили ни в ком не обнаружил и теперь уверен, что на вас можно положиться.

Я промолчал, а Алейник вышел. В комнате наступила тишина и, почесав затылок, я сам себе сказал:

— Бывает же такое. Кладоискателем стану.

52.

Абинский район. 30.03.1943.

Кругом лес и невысокие старые горы. Деревья уже начинали покрываться робкой весенней листвой. В основном это дубы и грабы. Но пока еще зелени немного. Я замер и осмотрелся. Автомат, немецкий МР-38, в руках и движется вслед за взглядом, который скользит по окрестностям. Слева река Абин. Если идти вперед и не сворачивать, станица Эриванская. За спиной станица Шапсугская. А справа щель Мандрыкина. Иван Сергеевич говорит, что именно туда нам и надо. Он уверен, что сможет по приметам найти заветный камушек, который закрывает вход в искусственную пещеру, где спрятана казна Кубанской Рады. Все остальные точки, которые назывались им ранее, не в счет, обманки, которые оставили Рябовол и Кулабухов.

Ну-ну, посмотрим. Честно говоря, я в успех миссии не верил и считал, что мы зря бродим по лесу. Тем более небольшим отрядом. В Абинске я узнал, что в этих местах есть партизаны, которые ведут активные боевые действия и прекрасно ориентируются на местности. Мне с ними встречаться не хотелось. Поэтому я убедил Алейника не въезжать в Шапсугскую, а покинуть машины не доезжая до станицы, и он со мной согласился. Лучше несколько часов по чащобам походить и холодные речки вброд форсировать, чем стрелять.

Невдалеке еле слышно хрустнул сучок и между деревьями мелькнул смазанный силуэт человека в маскировочном костюме. Свой. Это возвращался Сотников.

Я присел под дерево. Группа, которая двигалась следом, повторила мое движение, рассредоточилась и замерла, а Иван Сергеевич, который находился в ядре, в самом безопасном месте, направился ко мне.

Алейник и Сотников подошли одновременно. Они тоже присели и казак доложил:

— Людей нет. Но нашел свежие кострища и следы. Партизаны. Человек двадцать. Снялись три-четыре часа назад, и ушли на восток.

Иван Сергеевич посмотрел на меня. Он ждал рекомендаций и я сказал:

— При обычных обстоятельствах стоило бы вызвать роту солдат и поохотиться на партизан. Но внимание к себе привлекать не надо. Поэтому двигаемся дальше самостоятельно, со всеми положенными предосторожностями.

— Правильно, — Алейник согласно кивнул и добавил: — До цели еще примерно полтора километра.

— Мимо не проскочим? — спросил я его.