Мы пожали друг другу предплечья и загривки, как это было в обычаях у Людей Огня, а потом я тихо прикрыл за собой дверь и сошел в общий зал.

В корчме уже запирали засовы на главных дверях, хотя в зале еще горел огонь и несколько гостей раскачивалось над кувшинами за столом. Я осторожно вышел через заднюю дверь, миновал подворье, после чего быстрым шагом отправился в сторону Верхнего Кольца. Я знал, что человек жреца торчит где-то неподалеку, но не собирался ни ждать его, ни что-либо ему облегчать.

Он догнал меня через два переулка и пошел рядом, голова под капюшоном – тот прятал его крысоподобное лицо.

– Послушай, – процедил я. – Ты не лезешь, не говоришь и не мешаешь мне. Если я посчитаю, что из-за тебя мне грозит опасность, я ухожу в гостиницу.

Он только фыркнул и ничего не сказал.

Молчал и когда я заблудился и встал на перекрестке, пытаясь вспомнить, куда мы шли нынче днем. Только заложил руки за спину и глядел с издевательской ухмылочкой.

Презрительно сплюнув сквозь зубы, я выбрал первое попавшееся направление и вскоре уже начал узнавать переулки. Ночь казалась почти теплой, снег полностью исчез с улиц, было пусто, только газовые фонари сверкали своим странным ртутным сиянием, так непохожим на обычный огонь. Изредка я проходил мимо небольших групп припоздавших прохожих. Добравшись до Верхнего Кольца, я пошел осторожней, а когда до меня донесся грохот тяжелых сапог городской стражи и стук оружия о брусчатку, я спрятался в закоулок и подождал, пока они пройдут. Если бы не проклятый шпион жреца, я бы просто взял амулет со знаком древа, означающий, что я гражданин и имею право бродить ночью по Верхнему Замку.

Я высматривал следы присутствия других Ночных Странников, но бесполезно. Город лежал в ночи, блестя темными окнами меж тенями арок, горгулий и карнизов.

Сделалось холодней, и в закоулки вполз туман, взявшийся невесть откуда. Туман – это хорошо. Туман помогает преступникам, ворам и убийцам.

Я шел и старался успокоить дыхание и сердце.

На Углежогской царили те же тишина и мертвенность, что и всюду. Я укрылся в подворотне, разглядывая Драконий Глаз и прикидывая, не помешает ли мне кто. Мой крысолицый товарищ молчал и следил за тем, что я делаю, с кривой, презрительной ухмылкой.

Я долго стоял, опершись об арку и скрывшись в тени, ожидая, грея ладони и сплетая пальцы. Я чувствовал крысеныша за спиной, его презрение и нетерпение. Несколько раз он негромко фыркал, но большего позволить себе не мог. Я все еще мог развернуться и отправиться домой.

Где-то высоко раздался писк ночного хищника, потом мрачный крик сыча. В Ледяном Саду гнездилось множество птиц, и их крики никого не удивляли, но в это-то время для сыча было рановато. Я предположил, что это знак, который должен придать мне смелости, – и так и случилось.