Шестнадцать – кажется, что это немного, но не когда стоишь ночью на дорожном посту за баррикадой из связанных пучков одеревеневшего, заостренного тростника, при свете нескольких бьющихся на ветру факелов и одного несчастного очага на треноге.

Тогда шестнадцать шагающих башен из мышц и перьев, что идут широким строем на смешную баррикаду из жердей, – это горная лавина. Непонятно, как следует поступать. Хватать лук и стрелять в широкие нагрудники из шкур каменных волов, которые не пробить железом; заслоняться копьем, что превратилось в идиотский прутик, прятаться за баррикадой из связанных палочек? Лучше всего бросить копье и бежать в темноту, надеясь, что жуткие существа пойдут своей дорогой, ведь каждый их шаг – как десять человеческих.

Заставу поставили на пути к подножью гор. Словно речь шла о бродящей здесь банде из нескольких разбойников. Баррикада из заостренных кольев, восемь солдат пехоты, один лагерный фургон, преграждающий дорогу, а подле него – шестеро лучников. Конных, но сейчас их кони стояли рядом, только обнюхивая камни и гравий в поисках пары травинок или ящерицы.

Когда мы приблизились, двое солдат вышли к баррикаде, глядя на огромных птиц, что одна за другой выныривали из темноты, с головами, возвышающимися над землей на три человеческих роста, на огромные когтистые лапы, ударяющие в землю. Оба солдата выглядели так, словно не знали, сумеют ли проснуться.

Один, в нагруднике хон-пахана, поднял факел и крикнул: «Стой, кто идет!» – полагаю, что ничего другого просто не пришло ему в голову.

Мы даже не сбавили хода, а птицы были у баррикады в несколько ударов сердца.

Я свистнул сквозь зубы, и с обеих сторон услышал скрип натягиваемых арбалетов. В свете огня были видны стрелки, поспешно хватающиеся за стрелы в колчанах, и отвратительный звук, когда хон-пахан опорожнился, сам того не заметив, – а потом все потонуло в стальном посвисте тридцати двух наконечников и в отчаянных криках.

И сразу после моя передняя птица пинком проломила баррикаду, что разлетелась со звучным грохотом расщепляющихся жердей; светильник упал на дорогу, рассыпая жар и снопы искр, мощный клюв рванулся вперед, переворачивая лагерный фургон на бок. Следующая птица пнула его, отрывая ось вместе с ярмом дышла, третья – раздавила сундук, следующая превратила его в кучу щепок. Спалле высунулся из паланкина, вырвал из земли флажок с символом двух лун, сломал и отбросил куда-то в сторону.

* * *

Очень скоро разбитая застава осталась позади. Пройдет немного времени, и след от нее исчезнет под вытоптанной полосой земли, где пройдут тысячи ног, копыт и окованных колес.