— Все так и сделаю, не беспокойся.

— Тогда по коням, — сказал Иоанн, обернувшись ко мне. — Василь, бери лошадь… Байкин, так? — обратился он к моему взводному.

— Верно, Байкин, — кивнул тот.

— Байкин, еще человека толкового мне дай, такого… чтобы и верхом умел, и ходить скрытно.

— Это можно, — кивнул Петр. — Вот Марьяна и берите, — указал он на молодого, мускулистого и слегка кривоногого парня с черной аккуратной бородкой, которого и посылал недавно за Иоанном. — Он боец хоть куда.

— Если вас не встретим — следуйте плану, — сказал Иоанн и тронул свою лошадь с места.

— Так точно.

Лошади сорвались с места и пошли рысью через прибрежные джунгли, топая копытами по влажной земле.

— Брат Иоанн, а куда скачем-то? — спросил наконец Василь-«Цыган».

— Проболтался тут один из них, тупой самый, что лодка может быть в устье Кривухи, — не стал скрывать Иоанн. — Турецкая лодка, а у турок здесь шашни с племенами. Вот и проверим, что там к чему: всегда их на горячем прихватить хотелось.

— Это да, поганят здесь турки много, — крикнул в ответ Василь. — Все ружья у племен от них.

Лошади как-то сами собой разбились в колонну по одному, я оказался, к своей радости, третьим — не в начале и не в конце. Но никакой джигитовки не потребовалось, даже аллюр почти не менялся за время всего пути. Просто скакали и скакали, не разговаривая, следя больше за тем, чтобы не влететь лбом в низко свисающую ветку, каких по дороге попалось немало.

* * *

Речка Кривуха стекала с недалеких отсюда гор, петляла причудливо по джунглям, собирая воду ручьев, но стать чем-то большим и могучим не успевала — коротка была.

Даже в устье, в том месте, где она вливала свои желтые от глины воды в голубое море, была она не шире сотни метров. Поэтому стоящая в этом заливчике на якоре яхта был как на ладони, рукой подать.

Узкая, хоть и не слишком, с крашенными в синий цвет бортами, с двумя мачтами и застекленной рубкой-надстройкой, она выглядела так, как будто какие-то миллионеры-владельцы решили здесь позагорать. Окончательно не давали создаться такому впечатлению две вещи. Первой была пушка на треноге, направленная в сторону берега, а второй — то, что на рубке были явно видны следы недавнего ремонта. Словно нечто тяжелое проломило переднюю стенку и разнесло простенки перед окнами. А потом это наспех заделали, оставив настоящий ремонт на потом.

Так поломать рубку запросто мог осколочно-фугасный снаряд с «Закатной чайки». Тот самый, который в эту яхту под зеленым турецким флагом выпустил я. Узнал я ее, в общем, причем сразу: успел в свое время насмотреться.