— Ты, свинья, слишком много задаёшь вопросов, — произнёс тот же голос. Он принадлежал надсмотрщику, лощёному типу в чёрном мундире.

— Как вы смеете меня бить? Я требую начальника! — снова заговорил я.

— Я — твой начальник, — захохотал тип и ударил меня кулаком в челюсть. Я упал, затем вскочил, хотел броситься на своего мучителя.

Внезапно ко мне подбежал мужчина в испачканной жёлтой краской блузе, очень похожий на того, который совсем недавно подошёл ко мне в музее.

— Мсье, не сопротивляйтесь. Идите в круг. Я потом всё объясню, — тихо произнёс он.

Тут же нас окружили другие надзиратели. Они многозначительно переглядывались.

— Покоритесь, мсье, не выпендривайтесь. Се ля ви, — стали раздаваться голоса.

Я нехотя подчинился. По команде, вместе со всеми, поплёлся по квадратному тюремному двору.

Зелёные скользкие стены, окружавшие меня, дышали безысходностью.

«Куда я попал?» — думал я, но от происшедшего ничего не мог вспомнить. Вдруг осенило. Ах да, картины. Я пришёл на выставку полотен художников девятнадцатого века. Ходил, наслаждался. Подошёл к одной из картин Ван Гога, художника-мессии.

— Вам нравится эта работа? — вдруг раздался сзади незнакомый приятный голос. Я оглянулся. Передо мной стоял молодой мужчина в запачканной одежде.

Я, улыбаясь, ответил, что ещё не рассмотрел её как следует. Незнакомец изумлённо поднял брови, стал пристально всматриваться в меня.

— Что-то не так? — заговорил я.

— Нет. Просто вы очень похожи на… О, пардон…

Неизвестному, вероятно, стало плохо, он побледнел, схватил меня за плечи и потянул за собой на картину.

— Прогулка окончена, — заверещал надзиратель и щёлкнул хлыстом.

Заключенные остановились. Я по инерции налетел на впередистоящего здоровяка в лохмотьях.

— Что, спятил, приятель, — зашипел тот.

— Простите, задумался…