Я посмотрел, и понял — от драки не уйти! Два пасюка выволокли на железку Катю. Она не кричала и не сопротивлялась, лишь иногда переводила затравленный взгляд с меня на пленителей. У девочки связаны руки, подгибаются ноги, она растеряна и покорна. Пропитанная дождём одежда облепила тело. Пряди мокрых волос упали на лицо…

— Ты сам это придумал, урод? — спросил я оторопело. Во рту сделалось сухо, язык стал шершавым и непослушным. Сашка отступил на пару шагов. И правильно — сейчас мне и нож не нужен. Руками на клочки разорву, зубами вцеплюсь.

— Ничего с ней… пока… не сделали, — сказал Сашка. — Всё зависит от тебя Я не в силах помочь… а ты и другим передай: у каждого в Посёлке кто-то остался. Ты всем скажи, они поймут…

— Саша? — выдавил я сквозь зубы. — Как же я раньше-то не разглядел, какая ты сволочь?

— Это не я, — тихо сказал Сашка. — Это решено за меня. И за тебя. Пасюк всех нас держит за… Если бы не ты… увёл Асланяна, и всё пошло прахом. За это я тебя и убью.

Волна ярости схлынула. Я, тяжело дыша, смотрел на Зуба.

— Дурак твой Асланян, — сказал я, — Пасюк им уже попользовался, а теперь он пользуется и тобой. Ладно, давай меняться? Катю на Асланяна?

— Зачем? — усмехнулся Сашка. — Асланян теперь никто. Если не боишься — дерись, если боишься, тоже дерись… пойми, этим сейчас не до шуток, и они, действительно, убьют Катю. Не сразу. Сначала позабавятся, а потом убьют…

Клыков выпроваживал дружинников из комнаты, а те не спешили возвращаться на позиции. Обида и недоумение на лицах; кое-что из нашего с Сашкой разговора долетело и до их ушей, остальное парни увидели сами. Надрать задницы пасюкам — это с радостью, об этом мечтали! Но заложники… так мы не договаривались! С одной стороны, барачников надо бы проучить, и немедленно, эти ребята давно нарывались! Только… в Посёлке остались друзья и родные. Пасюк намекал, да не верилось.

Эх, сидели бы за Оградой, авось пересидели бы смутное время. Хотели драться по-другому — рвать и крушить врага. Кто же знал, что война окажется такой подлой.

— Не передумал, Олежка? — спросил Степан.

— Что тут думать? — отмахнулся я. — Убью Сашку, а дальше будет видно.

— Хорошо бы, — пробурчал Белов. — А если?.. Ладно. Решил — сделай! Но можно и по-другому. Шлёпнем Зуба, и всё. Зря, что ли, Партизан снайперку тащил? Снимем и тех козлов, что держат Катю, не вопрос. Если выйдет, у девчонки появится шанс улизнуть, лишь бы не растерялась. А мы начнём воевать по-настоящему. Всех положим, я обещаю. Что скажешь?

— Я буду драться, — заупрямился я. План Белова тоже неплохой, но Катю жалко.