– Сейчас уже бесполезно гадать, что имела в виду Филомена, – произнес Томас. – Но даже если Велиал каким-то образом воздействует на тебя, ты же понимаешь, что это не твоя вина, правда?

Какое-то время все молчали. Джеймс заговорил первым.

– А вы сами как чувствовали бы себя на моем месте?

– Ну, лично я могу сказать одно: спать тебе в любом случае придется, – заметил Кристофер. – Исследования показали, что недостаток сна пагубно сказывается на здоровье и умственных способностях.

– Приди в себя, Джеймс, – проворчала Анна. – Неужели ты всерьез считаешь, что мог ходить туда-сюда среди ночи, натыкаясь на вещи, и не разбудить… не разбудить весь дом?

– Я не уверен в том, что хожу во сне как лунатик, – возразил Джеймс. – Возможно, я могу и не натыкаться на вещи. Возможно, я прекрасно соображаю, куда иду и что делаю, а кошмарные сны – это воспоминания о содеянном. И вот еще что … – Он почувствовал, как в горле пересохло от волнения, и не сразу смог продолжить. – В ночь смерти Элиаса мне приснился сон… отличавшийся от остальных. Мне показалось, что Элиас узнал меня.

Анна, которая в это время расхаживала по комнате, резко остановилась.

– Он назвал тебя по имени?

– Нет, – покачал головой Джеймс. – Я просто увидел в его глазах такое выражение, ну, ты понимаешь… А потом он сказал нечто вроде: «Это ты». Но не произнес моего имени.

Друзья обменялись озабоченными взглядами.

– Теперь мне ясно, почему ты не хотел, чтобы Корделия присутствовала при этом разговоре, – наконец произнесла Анна. – Ты не можешь при ней высказывать предположение, будто твоя рука сжимала нож, от которого погиб ее отец…

– Ты не убивал его, Джеймс, – твердо заявила Люси.

– На самом деле все наоборот, я хотел, чтобы Корделия сейчас была здесь, – вздохнул Джеймс. – Я думал, они с Мэтью вернутся к началу нашего собрания. Я не могу утаивать от нее такие важные вещи. Заговор молчания… – Он тряхнул головой. – Нет. Если она возненавидит меня, то мне нужно, чтобы вы были с ней и поддерживали ее. Вы ее друзья.

– Перестань, – оборвала его Анна. – Она не возненавидит тебя, Джеймс…

В этот момент по какому-то странному совпадению послышался шум мотора – у крыльца остановился автомобиль. Джеймс отправился в холл, открывать, а друзья продолжали вполголоса переговариваться.

Он не стал надевать пальто, и его обжег холодный ветер, ворвавшийся в открытую дверь. Снегопад прекратился еще прошлой ночью, но с наступлением сумерек сгустился туман, город тонул во мгле, а автомобиль походил на карету фэйри, увлекаемую невидимыми лошадьми.

Джеймс стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на темную фигуру Мэтью – тот обошел кузов и открыл дверь, чтобы помочь Корделии выйти. Когда она поднялась, покрывало соскользнуло на сиденье, но Мэтью успел поймать его и осторожно накинул на плечи девушке. Даже в густом тумане Джеймс увидел, что она улыбнулась.