Корделия лихорадочно соображала. Бронзовый торквес с синим камнем. Синее ожерелье. Сапфировые серьги. Кольцо с лазуритом. Камни одного и того же цвета…

«Велунд» усмехнулся.

– Ты уже забыла, в чем поклялась мне?

Корделия знала, что это говорит Лилит, что тогда, у кургана, она встретила Лилит, но все равно звук этого голоса заставлял ее сердце биться от странного, незнакомого волнения. Демоница издевательским тоном произнесла:

– «Всякий раз, когда я буду извлекать меч из ножен, всякий раз, когда я подниму меч на врага, я буду делать это от твоего имени, в качестве твоего вассала». И сегодня ты воззвала ко мне, мой паладин с золотым мечом в сверкающих ножнах. Своей победой ты обязана мне.

– Нет, – прошептала Корделия. Это не может быть правдой; это не может происходить с ней, это страшный сон. Она не в силах была смотреть на Джеймса. «Кузнеца Велунда» скрыли языки черного пламени, и Лилит снова обрела свой обычный облик. На шее у нее блестели сапфиры. Она повернула к Корделии голову с глазами-змеями.

– Я Царица Ночи, – объявила она. – В облике женщины-нефилима я прикоснулась к эфесу твоего меча, и с того момента он обжигал твои пальцы. В облике фэйри я пришла в Адский Альков, чтобы рассказать тебе о кузнеце, который может устранить причиненный ему вред. В виде Велунда я заставила тебя поклясться мне в верности, сделала тебя своим паладином, а потом сняла проклятье, наложенное на оружие. На Сумеречном базаре я явилась вам в виде Магнуса Бейна и заставила вас приблизиться к Эдому. Это я послала против вас демонов Хаурас и Нага, чтобы вовлечь тебя в битву и продемонстрировать тебе возможности паладина. Ты думала, что принимаешь самостоятельные решения, но все это время ты подчинялась мне, как марионетка. Я руководила тобой. – В голосе ее прозвучало нечто вроде жалости. – Но не вини себя. Ты всего лишь смертная. Откуда тебе было знать?

Но Корделия не слышала ее. Она слышала лишь стук собственного сердца, и в ушах ее снова и снова звучали презрительные слова: глупая, наглая, самонадеянная, избалованная девчонка. Как она могла поверить в то, что кузнец Велунд изберет ее, сделает ее своим паладином? Что он предложит ей это великое звание, великий дар, только познакомившись с ней, не зная ее? Может быть, потому, что ему понравилось ее лицо? Она так сильно хотела стать героем, что это желание заглушило голос разума, гордыня ослепила ее, и вот теперь мать демонов унизила, сокрушила ее, и в душе ее царили отчаяние, стыд и мрак.

Лилит тем временем говорила:

– Я не могу сразиться с тобой, Велиал, это правда. Я не намерена нарушать клятву. Но, будучи женщиной, я привыкла пользоваться военными хитростями, в то время как вы, мужчины, полагаетесь только на грубую силу. Теперь в моем распоряжении имеются паладин и Кортана, и клятва меня не остановит. Когда я узнала о том, что ты устроил вторжение своего тупоумного братца в этот мир, я поняла, что ты на грани отчаяния, что скоро произойдет столкновение с моим паладином. Так оно и случилось.