Мия задумалась, пытаясь представить свою другую жизнь. Младшая принцесса. Два брата и сестра. Мама – совсем не та усталая женщина с добрыми глазами, которую сохранили детские воспоминания. Отец… По слухам, последний император был несдержан, вспыльчив и склонен к необдуманным поступкам. Но он не был негодяем или тираном.

Неужели жизнь могла сложиться иначе? Обратил бы генерал Такухати внимание на младшую принцессу? Пожелал бы назвать своей? И что сказал бы на это отец Мии, которого она не помнила?

В той, другой, неслучившейся жизни не было гор Рю-Госо, горячего источника с искроцветами, маленьких побед в состязаниях, робкой дружбы с вчерашней завистницей.

И в ней не было Дайхиро!

– Вы правы, Кудо, – после паузы признала Мия. – Я выберу будущее. Когда вы встречаетесь с синоби?

– Завтра.

– Я пойду с вами.

На пороге Мия замешкалась. Такеши Кудо пришлось дернуть ее за рукав и прошептать сквозь зубы «пойдемте!», чтобы девушка сумела перебороть себя и шагнуть внутрь.

Трактир показался ей до ужаса грязным и неуютным местом. По помещению плыли клубы дыма. Запах подгоревшего риса с кухни мешался с другим – смолистым и мускусным, незнакомым. На татами вповалку полусидели или лежали люди – в основном мужчины, обряженные в какие-то невнятные обноски. Многие сжимали в пальцах глиняные трубки, от которых и расходился этот странный запах. На лицах курильщиков застыло выражение слюнявого блаженства и апатии.

Пугливо оглядываясь и спотыкаясь в сумерках о чьи-то ноги, девушка проследовала за своим проводником сквозь низенькую дверцу в соседнее помещение.

Здесь было светлее и куда меньше места. И без того тесное помещение казалось еще теснее из-за множества кое-как сколоченных низеньких столиков. За столиками сидело с полдесятка немолодых, небогато одетых мужчин. Перед каждым стояла табличка, исчерченная ровными столбиками иероглифов. Мия скользнула взглядом по бумаге и зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

«Ледяные стены», «страж», «липучка», «бормотун»… Простейшие чары на охрану жилища.

Торговцы кровью!

Нищие ронины. Выброшенные на окраину жизни, дошедшие до последней границы отчаяния, они шли продавать свою магию. Используя данную от рождения силу крови, создавали заклятые артефакты для простолюдинов.

Нет большего позора для самурая. И пусть купцы были готовы щедро платить за чары, иные ронины выбирали смерть от голода, лишь бы не продавать за золото божественный дар своей крови.

Нелегальный, осуждаемый властью и людьми промысел. Такеши Кудо привел ее в настоящий притон!

Девушка сглотнула и выпрямилась. Вчера она почти час потратила, убеждая новоявленного вассала взять ее с собой. Приказывала, уговаривала, льстила, требовала, снова и снова повторяла, что не будет обузой. Если она сейчас расклеится, то покажет себя малолетней истеричкой, неспособной предугадывать последствия своих решений и отвечать за них.