Ларс тяжело вздохнул, — Простите меня еще раз, ваше сиятельство, я действительно повел себя дерзко. Но, заверяю вас, я не совершил ничего дурного, разве что присутствовал при грабеже и убийстве, будучи невольным свидетелем. Я устал убегать, доверюсь вам и расскажу все с самого начала. Но прошу вас выслушать мой рассказ наедине.

— Милорд, я бы не доверял этому неизвестному человеку! — Насторожился Герхард.

— Это командир моих гвардейцев, дворянин, лейтенант Герхард Эр-Бокк. Было бы смешно, если бы я не доверял командиру своей охраны?

— Еще раз простите меня, ваше сиятельство. И вы, господин лейтенант, простите меня, но мой рассказ затрагивает очень влиятельных особ, мертвых и живых. Вы неправильно истолковали мои слова, если вам будет угодно, господин маркграф, то вы можете рассказать все кому бы то ни было, я вовсе не смею просить вас о тайне моего рассказа, решать вам. Но позвольте мне все рассказать вам наедине.

Хорошо, Ларс, — кивнул Саша, — я выслушаю вас наедине.

— Милорд, я и мои люди оцепим весь двор и по первому вашему зову будем тут. — Скорее для пленника, чем для своего господина произнес с грозным видом Герхард.

Когда он ушел, Ларс немного помолчал, собираясь с мыслями и продолжил:

— Что ж, слушайте мой рассказ. Как я уже сказал вам, меня зовут Ларс и я вовсе не маг. Не маг в общепринятом смысле этого слова. Я не умею накладывать магические знаки, не умею лечить или активировать заклинания. В молодости я вообще считал себя не вполне здоровым человеком, так как очень часто видел какие-то цветные линии, что появлялись и сами собой распадались в воздухе. Но, как оказалось позже, я артефактор, который не умеет колдовать в привычном смысле, но видит собственными глазами магические знаки и энергетические линии. Этот магический предмет создал я сам, — показал он небольшой серебряный кубик, — создал для господина Югора, магистра ордена храма святого очищения…

* * *

Уже пятнадцать дней Якоб провел в Тихой гавани. Но за это время его юношеского оптимизма заметно поубавилось. Заработанных за день средств едва хватало на ночлег в дешевой гостинице при трактире и тарелку похлебки там же, на первом этаже в общем зале. Да и то день на день не приходился, сегодня он заработал всего фартинг за составление торгового договора и по семь сантимов взял за написание двух писем.

В самый лучший свой день он заработал чуть больше ливра — составил приплывшим в город и местным гильдейским купцам целых три торговых договора на оплату товара и долговременное сотрудничество, и написал несколько писем простым горожанам. Но частенько его доход в день составлял меньше того, что нужно было отдать трактирщику за ночлег и еду.