Над его головой просвистела пуля.
– Что нам делать? – нервно спросил Стив.
Бьюфорд попятился назад.
– Мы будем стрелять? Мы ведь не можем в них стрелять, правда?
– Стреляйте в них, если они нападут, – сказал Росситер. – Цельтесь в тех, у кого есть огнестрельное оружие.
Роберт обернулся и посмотрел на машины. Рич, Сью и ее бабушка вышли из патрульной машины. Старушка двинулась к углу.
– Что вы делаете? – спросил он. – Рич, останови ее.
– Не мешайте ей, – сказала Сью.
Старая китаянка дошла до угла и вышла из-за офисного здания на перекресток.
Толпа взбесилась. Все как один бросились вперед, дико визжа и вздымая свое оружие.
– Приготовьтесь стрелять, – сказал Росситер.
И тут бабушка Сью начала что-то напевать.
Роберт не мог расслышать слов из-за шума атаковавших – он даже не слышал собственных панических приказов, – но видел, как двигаются губы старушки, как ее рот открывается и закрывается, а миндалевидные глаза смело глядят на обозленных прихожан, беснующихся перед ней. Она стояла там одна – бесстрашная, хрупкая, морщинистая, похожая на черепаху. Роберт хотел было закричать на нее, но в позе бабушки Сью была такая сила, такая уверенность во взгляде, что он позволил себе надеяться и верить, что она знает, что делает.
И она знала.
Прозвучал выстрел. Потом еще один, но на этом все закончилось. Ни одна из пуль не попала в цель, и до того, как Роберт, Росситер, Бьюфорд, Стив или Бен успели выстрелить в ответ хотя бы раз, все было кончено. Люди в первых рядах толпы двигались медленнее, а потом и вовсе останавливались. Общее для всех маниакальное выражение, которое минуту назад было на их лицах, исчезло, и его сменила растерянность. Люди опустили оружие. Одна женщина с бега перешла на шаг, потом вообще остановилась, села на тротуар и заплакала.
– Убейте китаёз! – крикнул кто-то в задних рядах толпы, но его приказа никто не послушался. Все больше людей останавливалось, пока бабушка Сью продолжала свои песнопения.
Сью подошла сзади к Роберту, и он повернулся к девушке.
– Что она говорит? – спросил он.
Сью покачала головой.
– Я не знаю. Все, что я знаю: это каким-то образом нейтрализует влияние