Его семья вскочила с лавок, Видар с приятелями — тоже. Возникла свалка, давка, и прошло несколько минут, прежде чем им удалось оттеснить любопытных. Все это время конунг стоял в стороне. Когда площадка наконец очистилась, Сигурд произнес:

— Ладно, родич, с тобой, как видно, каши не сваришь. Думай, время у тебя есть, до свадьбы ихней. После — не прогневайся. А мы уходим. — Ярл сделал знак рукой, и его домашние задвигались.

— Погоди, — в спину Сигурду негромко молвил конунг.

Сигурд остановился. Конунг молчал и хмурил брови.

— Што? — спросил Сигурд.

В ответ — ни звука.

— Да чего молчишь-то?! — воскликнул ярл.

— А это у него манера такая издеваться над людьми! — громко сказал Видар.

Сигурд и конунг обернулись. Видар выступил вперед. Он ухмылялся, синие глаза блестели, будто льдинки. Сигурд произнес:

— Уж хоть бы ты не вмешивался, а?

Видар будто не услышал.

— Ну, чего, папаша? — он скрестил руки на груди. — Веселишься? Развлекаешься? Настроение себе подымаешь?

— Иди отсюда, — бросил конунг. — Не до тебя.

— Ну, не-ет, — Видар усмехнулся. — Я, может, тоже повеселиться хочу, чего же все тебе одному.

— Поговорите опосля, — попытался образумить Сигурд. — Дай нам закончить.

Видар сощурился:

— Это, значит, вы тут судьбы вершить будете, а я стой в стороне? Вот уж дудки. Я тоже хочу участвовать, не тебе же одному над всеми изгаляться, — Видар подмигнул отцу.

Конунг потемнел, как небо перед бурей. Он старался держать себя в руках, но было заметно, что это стоит ему невероятного труда.

— А я говорю, проваливай, — отозвался он. Сигурд подошел ближе и сказал:

— Слышь, Видар, уйди ты от греха. Ну, я прошу! — ярл повернулся к конунгу: