Хрустнув зубами, Бран пошел прочь, грубо расталкивая людей. Крик Видара, будто камень в спину, полетел ему вослед:

— Плохо ты, колдун, в людях разбираешься! Иначе почуял бы, с кем связался!

Придя в дом к Сигурду, Бран повалился на скамью. С головой забравшись под шкуру, подтянул к груди колени, локтем закрыл голову. Лежал, трясясь и клацая зубами. На улице он продрог едва не до костей, и теперь никак не мог согреться.

Дрожь постепенно унялась, он стал дышать ровнее. Зажмурив веки, увидел Уллино лицо — словно отраженье в темных водах. Как же она будет там одна. Одна, и в этом доме. (…я ничего не могу поделать…) Нужно к ней пойти, нельзя ей так оставаться, совсем себя замучает, или сделает с собой что-нибудь. Или конунг может… но ведь он же сказал… он сам сказал, что она… она может… надо пойти туда… не знаю…

Громкие голоса. Вздрогнув, Бран очнулся. Голоса звучали совсем рядом, со стороны очага.

— Да постой ты, — произнес один. В нем были увещевающие нотки. Голос явно принадлежал старику, Брану показалось, что он уже и раньше его слышал.

— Нечего и время терять, — промолвил Сигурд. Раздался грохот отодвинутого стула. — Я уже сто раз это слыхал.

— Да нет, ты не так нас понял, — вклинился молодой, незнакомый Брану голос. Сигурд не дал ему закончить, ответил сдержанно, но с гневом:

— Я не младенец, што к чему, неплохо разумею. Не думайте, што я глупее вас.

— Не кипятись, экий ты, — сказал старик. Бран, не шевелясь, лежал под шкурами. Голос старика, вот хоть убей, был ему знаком.

У очага помолчали. Бран услыхал чьи-то шаги, глухо простучавшие по утоптанному полу, и Сигурд произнес:

— То, што вы мне предлагаете, измена. Я на измену не пойду. Я не гадюка, штоб исподтишка кусать.

— Да помилуй, родич, — откликнулся старик, — какая тут измена? Где ты измену увидал? Да рази ж мы…

— Ты, старик, мне зубы не заговаривай, — перебил Сигурд. — Конешно, измена. Я лошадь от свиньи еще сумею отличить. Думаешь, не понимаю, на што вы меня подбить пытаетесь? Совсем я, што ль, по-твоему, дурак?

— Што ты, што ты, да рази хто про тебя такое подумать могет? — продолжил уговаривать старик. — Мы к тебе со всем нашим почтением, ты што… Потому к тебе, слышь, и пришли. Тебя ж боле всех тут люди уважают, за тобою все пойдут, токмо позови.

Пауза. Бран осторожно шевельнулся. Под шкурами было жарко, и он вспотел. Надо, пожалуй, вылезти отсюда. А то, выходит, я подслушиваю, что ли?

Сигурд произнес — и в голосе послышалась тихая угроза:

— Ага. Поэтому-то, значит, вы меня и выбрали, штобы народ за мною, как бараны, побежал, куда вам надобно. Неплохо придумано, старик.