– Отличное правило, – заметил нотариус.

– Но я лично осматривал это здание, – продолжал Энфилд. – Едва ли это жилой дом, в нем нет другой двери, и я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь входил туда, кроме этого незнакомца, да и тот появляется там нечасто. В верхнем этаже есть три окна, выходящих во двор, внизу ни одного; окна всегда закрыты, но стекла в них вымыты. Одна каминная труба почти всегда дымится, так что, скорее всего, там кто-то живет. Но я в этом не уверен, поскольку все здания в этом квартале расположены так тесно, что трудно сказать, где кончается одно и начинается другое.

Некоторое время друзья шли молча. Наконец Аттерсон произнес:

– Энфилд, это ваше правило просто превосходно.

– Я и сам так считаю, – отозвался мистер Энфилд.

– Тем не менее, – продолжал нотариус, – мне придется задать вам один вопрос. Я хочу знать имя господина, который наступил на упавшего ребенка.

– Ну что ж, – проговорил Энфилд, – не вижу причины это скрывать. Его зовут Хайд.

– Хм… – произнес Аттерсон. – А каков он с виду?

– Его непросто описать. В наружности Хайда есть что-то странное… что-то невыразимо неприятное, прямо-таки отталкивающее. Я никогда не встречал еще человека, который был бы мне отвратителен до такой степени, но затрудняюсь сказать, почему именно. Вероятно, в Хайде есть какое-то уродство, но в чем оно заключается, я не могу определить. У него необычная внешность, но сама эта необычность какая-то неуловимая. Нет, сэр, сдаюсь, я не могу описать его… И не потому, что меня подводит память, – ведь мистер Хайд прямо-таки стоит у меня перед глазами!

Мистер Энфилд снова умолк и некоторое время продолжал идти в глубоком раздумье.

– Вы уверены, что он открыл дверь ключом? – наконец спросил нотариус.

– Но, сэр… – начал было Энфилд, несколько растерявшись.

– Да, я знаю, – сказал Аттерсон, – мой вопрос может показаться вам странным. Видите ли, я не спросил вас о том имени, которое стояло на чеке, по одной причине: я уже знаю его. Дело в том, Ричард, что ваша история в какой-то мере касается и меня… Нет ли в вашем рассказе каких-либо неточностей?

– Вам следовало предупредить меня сразу, – с некоторой обидой заметил мистер Энфилд. – Однако я был педантично точен. У этого молодчика есть ключ, больше того – этот ключ у него и сейчас. Неделю назад я собственными глазами видел, как он открывал эту таинственную дверь!

Аттерсон тяжело вздохнул, но не проронил ни слова. Его спутник на миг умолк, а затем прибавил:

– Вот еще один довод в пользу молчания. Мне стыдно за свой длинный язык. Давайте договоримся никогда больше не касаться этой темы.