Поднимается туман, он образует высокую колонну, а та принимает очертания человека. Вице-король подходит к другой чаше и, пока первая фигура, мерцая, затвердевает, проделывает то же во второй раз. Он поднимает голову, и Нел видит его лицо: это Вице-король, да, она узнает каждую черточку, но до чего же старый, куда старше, чем представляется. Глубокие морщины бороздят лицо, бугристое от пятен и бородавок, обезображенное злобой. Нел, понимая, что времени у нее совсем мало, выбирается из ниши и проскальзывает в открытую дверь.

Когда ей удается выбраться из дома, во рту у нее совсем сухо, а горло перехватило. Внезапно дохнувший ветер выбивает дверную ручку из ее онемевших пальцев и захлопывает дверь. Нел привычна к небольшому колдовству, мелким заклинаниям, что служат подспорьем в работе, безобидным фокусам. Но то, что сделал – делает – Вице-король, не поддается ее пониманию. Она сбегает вниз по выщербленным ступеням, слыша, как за спиной снова хлопает парадная дверь и шаркают две пары ног, – по всему видно, обитатели дома только что проснулись. Нел ныряет в темноту, ужас перед тем, кто ее преследует, пересиливает страх перед непонятным чем-то что копошится в саду. На цыпочках она пробирается по сырому щебню, глядя под ноги, и вдруг спотыкается о какой-то тюк, завернутый в заплесневелое одеяло.

Запах чего-то непонятного теперь становится еще сильнее, он исходит от этой штуки, этого свертка цилиндрической формы, мягкого и податливого под ее трясущимися руками. Пока она собирает в кулак волю, решаясь развернуть сверток, звук шагов становится громче, увереннее, они приближаются, движутся по ее следам. За миг до их появления, этих големов Вице-короля, раздается легкий шепоток и вздох – нет, шепотки и вздохи – и Нел окружают серые женщины, легкие и тонкие, как дымка, бледные, изнуренные смертью. Сквозь них Нел хорошо видит обоих прихвостней, их уродливые лица-картофелины, оба крутят головами, растерянно озираются, как потерявшие след ищейки. Они ее не видят, женщины создали для нее охранный щит. Лакеи удаляются, выходят на тропу, направляются к дому.

Нел выдыхает слова благодарности, но девушки не отвечают, только глядят на нее грустными-грустными глазами. Она глядит на них, всматривается в клубящиеся туманом лица, стараясь отпечатать их в своей памяти, пока взгляд не останавливается на одном лице, слишком хорошо ей знакомом. Это та, для которой Нел собирала узелок с теплыми вещами, едой и питьем; для которой – не прошло еще и полугода с тех пор – бесшумно открыла дверь и смотрела вслед, пока та не исчезла в тумане раннего утра. Та, которая, как она думала, сумела освободиться от Брейкуотера и от дома у Плакучих Ворот.