Сестры бегут, пока не добираются до толпы, окружившей черно-мраморный и красно-кирпичный морг Брейкуотера, проталкиваются среди людей, которые вот только что еще праздновали и веселились, ни о чем не догадываясь.

Девушки бегут вверх, отталкивая жирного Констебля, его помощников с изумленно отвисшими челюстями, по коридорам, пропитавшимся запахом смерти: разложения и бальзамирования. Наконец, они толпой врываются в комнату, в комнату, где рано или поздно оказываются все, заставленную белоснежными столами с желобами по краям и серебристыми трубками, ведущими к стокам в полу, порыжевшим от телесных жидкостей, долгие годы стекавшим по ним. Это комната, чем-то напоминающая их собственную, чердачную. Комната с окнами, расположенными очень высоко, чтобы нескромные взгляды зевак не оскорбляли умерших. Комната с грубо очерченным алым кругом у их ног, звездой, вписанной в него, со склянками, венчающими одиннадцать из двенадцати ее лучей. Склянки заполнены пенящейся красновато-серой дымкой, некоторые из них повалены на бок, как случайные жертвы чужой схватки, но разбитых среди них нет, кроме единственной пустой, что лежит возле Аши, облокотившейся об один из столов.

Ее свадебное платье выглядит кошмарно, диадема сбита набок и лишилась нескольких лучей. Приблизившись, сестры видят, что лицо у нее в пятнах, тени для век потекли, помада размазана, щеки исполосованы краской для бровей, из-за разводов туши кажется, что под глазами синяки. Мочка одного уха надорвана и кровоточит, серьга из него пропала.

Другие сестры останавливаются – пройти эти несколько шагов они не могут. Но Нел идет вперед, ступает босыми, грязными ногами (свои туфли она оставила в глубинах подпола), с насквозь мокрого платья до сих пор капает вода на холодный мраморный пол. Она замечает, что Аша дышит с трудом и с каждым выдохом изо рта у нее появляется алый дымок. Нел поднимает сестру, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из разорванной груди. Нагнувшись к ней, Нел успевает услышать последние слова: «Я вижу Исху».

Смерть разглаживает черты Аши, и Нел выпускает ее, позволяет опуститься на пол. Она выпрямляет ей руки и ноги, поправляет одежду, бережно закрывает устремленные вперед глаза, пытается расправить спутанные локоны. В правом кулаке Аша судорожно сжимает один из недостающих лучей диадемы, с бриллиантом на конце. Его длинная острая ось покрыта сворачивающейся кровью. Нел не верит, что это кровь сестры, она заворачивает украшение, оторвав лоскут от свадебного платья, и засовывает поглубже себе в карман.