Тут она замечает вокруг Аши ореол, серебристое свечение, исходящее от мертвого тела, внутренний голос кричит, чтобы она этого не делала, но Нел не слушает и снова касается мертвенно-бледной кожи.

Ничего не происходит. Не грохочет гром, ее не пронзает мучительная боль, не слышно ни воплей, ни криков, ни стона. Ничего. Правда, Нел чувствует легкое покалывание у себя на голове, на коже, на лице. Но это совсем не больно и даже не то чтобы неприятно, – просто по телу очень медленно крадется ощущение перемен.

– Часы души, – говорит Матушка Магнус, и ее голос гулко разносится по темному вестибюлю дома у Плакучих Ворот. Все комнаты в доме погружены в темноту вот уже несколько недель, все дела отложены на неопределенное время, все звуки приглушены. Нел, стоя у окна, выглядывает на улицу сквозь щелку в плотных шторах. Там ничего не изменилось, а впрочем – вон там остановился и ждет кого-то экипаж, не слишком роскошный, не слишком бедный, просто экипаж, не привлекающий внимания. Старуха продолжает свои объяснения, Нел ее не прерывает. Время от времени она задает ей вопросы и задумывается над тем, замечает ли – заметила ли – мудрая женщина перемены.

– Почему девушки? Почему не мальчики?

– Тщеславие? Готовность? Нежная кожа? Кто ищет одиноких девушек с сомнительной репутацией?

– А Аша? Почему Аша? – Голос Нел дрожит, но не прерывается. – Кто был красивее Аши?

Нел замечает, что заламывает руки, она расслабляет их, заставляет себя прекратить.

– Он дряхлел, я видела его. Мне кажется, он был в отчаянии. Он забыл об осторожности, даже не давал себе труда прятать их. – Нел трет лицо, она так и не отвыкла от этой привычки. – Хотела бы я знать, где он сейчас, что делает.

– Я уже говорила, цыпленочек, ты можешь выследить его этой штукой, если на ней его кровь.

Нел кивает, она в этом уверена. Она хочет, чтобы это было так. Она берет вещицы у Магнус.

– Ему тебя не узнать, но прятаться тебе теперь будет труднее.

– Я знаю, – говорит Нел, по телу у нее бегут мурашки от мысли, что кто-то ее увидит.

– А как другие? – спрашивает старуха.

Нел поворачивается. Матушка Магнус показывает на одиннадцать склянок, которые теперь пусты. Нел отвезла их в гавань и там выпустила их содержимое наружу. Души, шелестя что-то, разлетелись в разные стороны, каждая (безошибочно, как надеялась Нел) к своему телу, к месту его упокоения. Она молилась, чтобы Исха нашла, куда они поместили ее тело, выкопанное, как и другие, из заросшего сада Вице-короля.

– Домой, – отвечает она. – они отправились домой.

Сверху до Нел доносятся возбужденные крики матери, и она прощается с мудрой женщиной. Далита, которая куда-то исчезла, когда ей сообщили новость о любимой дочери, была найдена несколько часов спустя в дома Вице-короля. Она выла, во все горло выкрикивала ругательства, барабанила чем попало в двери и окна. Потом она слегла, и с тех пор она была прикована к постели.