Еще через неделю, так и не дождавшись месячных, она записалась на прием к своему гинекологу. К тому же ее начало тошнить по утрам. Разумеется, Анника знала, что могут означать такие признаки, но поверить в это было просто невозможно. Ее яичники неспособны были производить яйцеклетки, о чем и сообщил ей гинеколог еще пятнадцать лет назад.

Тот же врач, осмотрев ее на сей раз, только развел руками. Да, она забеременела.

– Но вы же говорили, что такое невозможно, – сказала Анника.

– Было невозможно. И за двадцать лет работы я ни разу – да, ни разу не видел ничего подобного.

– Но вообще такое бывало?

– Видите ли, мне доводилось слышать о подобных случаях… Но теоретически такое абсолютно невозможно, и в свое время я мог дать вам единственный прогноз. Приношу свои извинения. Поздравляю.

– И какой… какой у меня срок?

– Приблизительно пять недель.

Выйдя в приемный покой, Анника вынуждена была посидеть и хоть немного прийти в себя. Она листала журнал, где рассказывалось о последних скандалах с Кристен Стюарт, а сама думала об Эрике.

Пять недель.

Это не может быть совпадением. Ее немыслимая беременность явно связана с происшествием в конюшне – чем бы оно ни было. И возникший сразу за этим неутолимый сексуальный голод, о результате которого ей только что сообщили… Кто такой Эрик?

Необходимо выяснить это, решила она, прежде чем сообщать о беременности Роберту.

Она начала шпионить за Эриком – сначала мимоходом, стараясь так устроить свой распорядок, чтобы краем глаза видеть, чем он занят. Это ни к чему не привело. Эрик выполнял свои обязанности конюха и садовника. Ей пришлось сделать следующий шаг.

В ноябре, выбрав погожий денек, она спряталась на сеновале в конюшне. Эрик отсутствовал, выгуливая одну из лошадей, и у Анники было достаточно времени, чтобы поглубже забраться в сено и проделать смотровое отверстие. Она чувствовала себя довольно глупо. Дело закончилось-таки дешевым пошлым романом – только жанр другой.

Полчаса спустя Эрик вернулся, и у Анники начало чесаться все тело. Единственное, что было видно с ее места, – рыжая кошка, которая бесшумно вошла в конюшню. Лежа в укрытии, Анника почувствовала легкий приступ клаустрофобии.

К чему было все это затевать? Следовало просто рассказать обо всем Роберту и радоваться, что…

Дверь распахнулась, и появился Эрик, ведя под уздцы черную кобылу. Он снял с нее уздечку, что-то негромко бормоча, но Анника не могла разобрать ни слова. Ничего необычного. В худшем случае придется пролежать в своей засаде несколько часов, чтобы не попасться, а потом уйти не солоно хлебавши.