– А вы согласитесь не требовать с меня большего? Я имею в виду джентльменское соглашение. Нам нет нужды ничего подписывать.

– Да, соглашусь, – кивнул Райдаут без малейших колебаний.

– Хотя если вы сумеете одолеть боль – изгнать боль, – я вполне могу сделать некое пожертвование. Весьма крупное пожертвование. Насколько я помню, это называется подношением во имя любви к Господу.

– Это исключительно ваше личное дело, сэр. Не пора ли нам приступить?

– Самое время. Хотите, чтобы все ушли?

Райдаут еще раз помотал головой: налево-направо, налево-направо.

– Мне понадобится помощь.

Как любому фокуснику, подумала Кэт. Это обязательная часть шоу.

За окном ветер яростно взвыл, затих, разыгрался с прежней силой. Свет в доме на мгновение погас. Где-то на задворках моментально включился автономный генератор (тоже самой последней модели), потом выключился.

Райдаут сел на край кровати.

– Полагаю, мистер Дженсен вполне подойдет. Он выглядит сильным и ловким.

– Да, он и силен и проворен, – отозвался Ньюсам. – Играл в футбол в колледже. Был раннинбеком. И с тех пор не растерял былой формы.

– Ну… Разве что самую малость, – скромно сказал Дженсен.

Райдаут склонился к Ньюсаму. Его глубоко посаженные темные глаза серьезно изучали покрытое шрамами лицо миллиардера.

– Ответьте мне на один вопрос, сэр. Какого цвета ваша боль?

– Зеленая, – сказал Ньюсам. Он завороженно смотрел на священника. – Моя боль зеленая.