– Полагаю, ты больше не писал… – Блестящие губы беззвучно произнесли: некрологи.

– Даже мысли не возникало.

Это была вопиющая ложь. Я просыпался с мыслью написать очередной некролог и с ней же засыпал. Этот поток слов, это невероятное чувство: шар для боулинга, сшибающий все кегли; патт, после которого мяч, проскользив двадцать футов по траве, скатывается в лунку; копье, вонзающееся в то самое место, куда ты его направил. В самое-самое яблочко.

– А что еще ты писал? Какие-нибудь рецензии? Как я понимаю, «Парамаунт» выпускает последний фильм Джека Бриггса, и я слышала, что он даже хуже «Святых роллеров». По-моему, руки должны чесаться.

– По сути, я ничего не писал. Сочинял за других. Или правил. Но редакторская работа – это не мое. Она для тебя, Кэти.

На этот раз она возражать не стала.

Позже в тот же день я поднял голову со своего последнего ряда (где пытался, без особого успеха, написать рецензию на чей-то альбом) и увидел ее в кабинете склонившейся над ноутбуком. Ее губы шевелились, и поначалу я подумал, что она говорит по телефону, однако телефона не наблюдалось, и у меня возникла мысль – нелепая, но навязчивая, – что где-то в ящике она нашла заначку эвкалиптовых леденцов и теперь сосет их.

В ее квартиру я прибыл незадолго до семи, нагруженный пакетами с китайской едой из «Веселой радости». В этот вечер шорты и тончайший топик уступили место пуловеру и мешковатым брюкам цвета хаки. И она была не одна. В углу дивана сидела (точнее, скрючилась) Пенни Лэнгстон. Без бейсболки, но с привычной странной улыбкой, говорившей: Только прикоснись ко мне, и я тебя убью.

Кэти поцеловала меня в щеку.

– Я пригласила Пенни составить нам компанию.

Объяснения не последовало, так что мне осталось лишь поздороваться:

– Привет, Пенс.

– Привет, Майк, – мышкой пискнула она, не встречаясь со мной взглядом, но предприняв определенные усилия, чтобы улыбка выглядела не столь жуткой.

Я посмотрел на Кэти, вопросительно приподняв брови.

– Я сказала, что никому не говорила о твоих способностях, – ответила Кэти. – Это… в каком-то смысле неправда.

– И я в каком-то смысле это знал. – Я поставил покрытые жирными пятнами белые пакеты на журнальный столик. Чувство голода испарилось, и я не ожидал, что следующие несколько минут принесут мне много «веселой радости». – Хочешь объяснить, что все это значит, прежде чем я обвиню тебя в нарушении обещания и уйду?