Внутри робота-конечности к тому же еще что-то заклинило, и парень понял, что его возможности более чем ограничены.

Несмотря на то, что ему удалось каким-то чудом реанимировать протез, судя по звуку, у Защитника в запасе оставалось не так уж и много времени до того момента, как он полностью выйдет из строя.

Проклятье… Как же такое возможно?

Раздалось притупленное гудение, и чернявый, резко вскинув голову, неморгающе уставился на слившихся танцоров.

Беспечный хоровод неожиданно вытянулся, став похожим на овал, а затем резко сжался в комок. Синеватый ореол вмиг растерял все свои краски, превратившись в белоснежное пятно.

Именно оно должно дать новую жизнь поверженным демонам, как вдруг…

Шарик запульсировал, и его белый свет померк, взявшись неразборчивым калейдоскопом ярких цветов. Они переворачивались сами в себя, то нагромождаясь, то отступая. Как тут краски разом поблекли, и взявшаяся ниоткуда чернота в одно мгновение поглотила их.

А затем выбросила такой же черный луч, выделившийся на усеянном звездами небе бесцветной полосой. И там, вдали, где он упал, из ничего начала нахлобучиваться густая чернильная жижа. Резко покачиваясь, она вытянулась в высокий силуэт.

Защитники с трепетом уставились на рождающееся создание, и обреченно покачали головами.

— А что не так? — захлебывающимся голосом пробурчал Хозяин. — Вы должны быть благодарны…. Заместо восьмерых вам выпала доля сразиться только с одним. Зато с каким! Выскажите признательность Онтору… Если бы не Рыжий Осколок, то вам бы пришлось намного хуже…

Он пронзительно расхохотался. И смолк лишь тогда, когда чернильный демон, вспыхнув белыми точками глаз, медленно поплыл навстречу Защитникам.

— Хотя, нет… Я соврал… Церемония не прекратится, пока не будет принесена жертва, — с придыханием засопел Хозяин. — Так что, вперед, Защитники. У вас уже нет уловок… Вы же не позволили Майнтеру умереть… Но теперь решите, кому из вас выпадет такая участь…

И снова захихикал.

Черный комок, оплетенный голубой аурой, загудел. Хозяин лукаво покосился на него, и заметил, как тот вновь начал меняться. Чернота вдруг отступила, и серый цвет медленно, но верно, принялся оказывать весомый отпор. Он казался едва ли не белым, как аура добра, желающая одолеть зло.

Эти перетекающие два воинствующих цвета все никак не могли найти компромисс, и без того вечно соревнуясь друг с другом…

Но тут черный отросток впился в наступающую бледноту, прогоняя ее, но та совершенно не собиралась сдаваться. Ком вновь дрогнул, словно раздираемый изнутри, и в следующий миг выбросил в противоположный край серый луч света. И там, где он приземлился, поднялась высокая, худощавая фигура.