И последнее: ты уверен, что хочешь продолжать эксперименты? Меня начинает трясти, стоит подумать об этом ребенке. В голову тут же приходят мысли о пульсарах, нейтрино, черных дырах и еще бог знает о чем. В этой Вселенной действуют силы, о которых мы и не подозреваем, а некоторые можем наблюдать с расстояния в миллионы световых лет… и облегченно вздыхать, радуясь, что они так далеко. Когда я смотрел этот фильм в последний раз, у меня возникла мысль, что наша девочка – трещина (если хочешь – щель) в самой плавильной печи мироздания. Я знаю, как это звучит, но чувствую, что обязан это сказать. Бог простит мне мои слова, у меня самого три очаровательные девочки, но лично я вздохну спокойнее, когда она будет устранена.

Если она создает температуру в тридцать тысяч градусов, не напрягаясь, можешь представить, что произойдет, когда она приложит усилие?

Брэд

3

3

– Я хочу увидеться с папой, – заявила Чарли, едва Хокстеттер переступил порог. Выглядела она бледной и уставшей. Сменила сарафан на старую ночную рубашку, расплела волосы.

– Чарли… – начал Хокстеттер и замолчал. Его сильно встревожила служебная записка Брэда Хека и распечатки показаний приборов. Сам факт, что Брэд решился написать два последних абзаца, говорил о многом и предполагал еще больше.

Хокстеттер и сам перепугался. Помимо переоборудования часовни в испытательный зал, Кэп также приказал установить кондиционеры «Келвинатор» вокруг жилища Чарли: только не восемь, а двадцать. Пока установили шесть. Но после эксперимента № 4 Хокстеттера это больше не волновало. Он подозревал, что и две сотни этих чертовых штуковин не справятся с ее мощью. Речь уже не шла о том, убьет она себя или нет. Вопрос стоял иначе: сможет ли она уничтожить весь комплекс Конторы, возникни у нее такое желание? А заодно и всю восточную Виргинию? Теперь Хокстеттер полагал, что сможет, если захочет. И завершающий пункт этой цепочки рассуждений был самым жутким: эффективно контролировать ее мог только Джон Рейнберд. А Рейнберд свихнулся.

– Я хочу увидеться с папой, – повторила Чарли.

Ее отец уехал на похороны бедного Германа Пиншо.

Уехал с Кэпом. По требованию последнего. Даже смерть Пиншо, вроде бы никак не связанная с происходящим здесь, действовала на Хокстеттера угнетающе.

– Думаю, это можно устроить, – осторожно ответил он. – Если ты покажешь нам чуть больше…

– Хватит и того, что я показала, – отрезала Чарли. – Я хочу увидеться с папулей. – Ее нижняя губа дрожала, глаза блестели от слез.

– Твой уборщик, – сменил тему Хокстеттер, – этот индеец, сказал, что после эксперимента ты не захотела отправиться на прогулку верхом на своем коне. Он тревожится о твоем самочувствии.