11
11
–
Руки девочки оторвались от перекладины, и ужасное озарение снизошло на нее. Она повернулась к воротам и увидела его. Первая мысль
(
сверкнула и ушла так быстро, что она едва успела ее понять. Толстый или нет, это был он, она узнала бы его всегда и везде, и ее любовь к нему сдула чары Рейнберда, как туман. А озарение заключалось в том, что кем бы ни был для нее Джон Рейнберд, для ее отца он являл собой только смерть.
– Папуля! – крикнула она. – Не заходи сюда!
Внезапная гримаса раздражения перекосила лицо Рейнберда. Пистолет больше не лежал у него на коленях, а был нацелен на силуэт в воротах.
– Думаю, для этого уже поздновато, – произнес он.
Позади отца стоял какой-то мужчина. Кажется, тот самый, которого все звали Кэп. Просто стоял, опустив плечи, словно побитый.
– Входите, – приказал Рейнберд, и Энди вошел. – Теперь остановитесь.
Энди остановился. Кэп последовал за ним, отставая на шаг или два, будто привязанный. Его взгляд нервно бегал по сумрачной конюшне.
– Я знаю, на что вы способны. – В голосе Рейнберда появились непринужденные, даже веселые нотки. – На что способны вы оба. Но, мистер Макги… Энди? Я могу называть вас Энди?
– Как хотите, – ответил ее отец. Спокойным голосом.
– Энди, если вы попытаетесь использовать то, что у вас есть, против меня, я попытаюсь сопротивляться достаточно долго для того, чтобы пристрелить вашу дочь. И разумеется, Чарли, если ты попытаешься использовать против меня то, на что способна, кто знает, чем все закончится.
Чарли подбежала к отцу. Прижалась лицом к грубым рубчикам вельвета.
– Папуля, папуля, – прошептала она хрипло.
– Привет, лапочка. – Он погладил ее по волосам. Обнял, затем вскинул взгляд на Рейнберда. Тот сидел на краю сеновала, как матрос на рее. Оживший одноглазый пират из сна Энди. – И что теперь? – спросил он Рейнберда. Энди понимал, что Рейнберд вполне способен задержать их, пока бежавший через лужайку парень не приведет подмогу, но почему-то не думал, что Рейнберд захочет это делать.