– Чей это ребенок?

– Я же говорю, это не ребенок. И в прошлый раз был не ребенок, а беремя. Маленький демонок, из-за которого я чуть концы не отдала.

– Чей это ребенок?

– А вы как думаете? Все вы, мужчины, одинаковые, вам бы только сперму свою метнуть, а последствия…

– Маргарита, молчать! Ребенок, как говорится, налицо, и если он мой, то я не могу вам позволить просто так, бездумно, от него избавиться.

– Бездумно… Откуда вам вообще знать, о чем я думаю? Вы и про меня-то ничего толком не знаете. Это и отношениями-то нельзя назвать. Зачем притворяться? Ну потешились вместе, а тут сюрприз… Я пытаюсь справиться с этой напастью сама, как взрослый человек. Как «ответственный человек», это я уже по-вашему, по докторо-беккетовски выражаюсь. Тело мое вам не принадлежит, чего с ним теперь хочу, то и делаю. Нечего лезть в мою жизнь!

– Это мой ребенок. Мое тело. Внутри вас превращается в мою плоть и кровь. Убить его вам – не позволю!

– Прекрасно. А кто будет об этом ребенке заботиться, когда он родится? Если, конечно, прежде не убьет и себя, и меня.

– Как – кто, я буду заботиться, это же очевидно. Обеспечу вас средствами к существованию, пока вы находитесь в положении, потом возьму этого ребенка… найду способ о нем позаботиться. О нем или о ней.

– Знаем мы эти сказочки. Подберу достойную семью, передам на усыновление. Буду следить за тем, как ребенок развивается…

– Это мой ребенок. И он будет со мной. Отцы любят детей.

– Как вообще можно любить нероженое? Я не понимаю. Вот у меня отца вообще нет… Не знаю, как он ко мне до рождения относился.

– Нерожденных детей трудно полюбить только потому, что их трудно вообразить. Но я-то все время детей принимаю… особенно если роды сложные… так что у меня воображение отлично работает.

И тут же сквозь его мысли услужливо проплыл типичный, красненький, орущий новорожденный.