– У вас есть друзья?
– Их все меньше и меньше: я теперь их не выношу, да и они нами тяготятся.
– А есть еще виски?
Гостья вернулась в кресло, он принес бутылку. Она задавала незначительные вопросы, он отвечал – рассказал о косточке из авокадо, о «секретах», она слушала с улыбкой, но не смеялась. На ее внимательном, подвижном лице было написано: да, хотя во всем этом есть толика от комедии абсурда, но куда больше – настоящей, неодолимой человеческой беды.
– Извините, – все повторял он. – Извините. Я ведь ни с кем об этом не разговариваю.
– Ничего, – отвечала она. – Я все понимаю.
Отпив виски из стакана, она опять начала расхаживать по комнате, красный шелк струился вокруг ее бедер. Один комплимент вряд ли будет неправильно истолкован, подумал он и сказал, что платье у нее очень красивое. Она откинула голову назад и засмеялась, свободно, непринужденно, так что оба они замерли и прислушались, не проснулась ли Мэдди. Потом она подошла к креслу с подголовником, взяла розовую ленту и принялась рассматривать ее, пропуская меж длинных пальцев.
– Она розовый не любит, – сказала она Джеймсу.
– Да, – согласился он. – Ненавидит. И всегда ненавидела. Называла детским. Ни за что не надела бы розовые трусы или комбинацию. Она предпочитала цвет слоновой кости или такой, ледянисто-голубой. И красный.
– Красный ей нравился, – сказала гостья, поднимая Дипси. – Лучше бы вы вместо этого, ядовито-зеленого, взяли красную По.
– Я его себе купил, – сказал он. – Чтобы над ним измываться. Никому никакого вреда.
Девушка отшагнула от кресла, оставив в нем игрушку и ленту.
– Дурацкое имя – Дипси, – сказала она.
– А «по»? Это что вообще? – парировал он. – Предлог?
– По – это река Эридан, которая течет в преисподнюю. Магическая река. Нужно было брать По.
– А как зовут
– Дидди, Дидона. Так я себя называю, по крайней мере. Я сирота. Распрощалась с семьей и со своими остальными именами. А Дидона мне нравится. Ну, мне пора.
– Я спущусь с вами, удостоверюсь, что путь свободен.