«Нет-нет, дорогая, – сказал он тогда. – Так не пойдет, так нельзя». В ответ она ударила его острым концом косточки так, что на щеке остался синяк, смахнула кофе, муку и тарелку на ковер. Тем же вечером, рассказывая об этом другу в пабе, он списал ее выходку на эксцентричность: в ужасном поступке Мэдди и впрямь было что-то забавно-эстетское. Однако с тех пор в нем давно остыло малейшее желание делиться с кем бы то ни было своими невзгодами.

– Как она себя вела? – спросил он Диану Фэби.

– Ничего. Пожаловалась слегка, что посетителей слишком много.

– Ясно… – сказал Джеймс и попытался пошутить: – Жаль вот, я с ними не знаком. Может, побеседовал бы с кем-нибудь.

– Она говорит, это шпионы. Говорит, что послала их на задание, а они притворились, что их убили, но сами незаметно вернулись.

– Шпионы… – грустно повторил Джеймс.

– Удивительно, сколько пожилых людей говорит о шпионах и секретных службах… – Лицо Дианы Фэби живо выражало жалость и участие. – Наверное, они к старости становятся подозрительными.

– Она действительно посылала разведчиков на задания во время войны, – сказал Джеймс. – Она состояла в секретной службе. Отправляла разведчиков во Францию, в Норвегию, в Голландию, на кораблях и с парашютом. Большинство не вернулось.

– Они прячутся, – громко сказала Мэдди. – И злятся, от них исходит плохое, опасность, они хотят…

– Чего хотят? – спросила Диана.

– Баранью отбивную, – ответила Мэдди, у которой крыша едет. – Холодную. Очень холодную. С подливкой.

– Она имеет в виду месть, – сказал Джеймс. – Блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Хорошо, когда есть хоть какой-то смысл. Почему бы им не жаждать мести.

Диана Фэби смотрела с сомнением: может, пословицы не знала, а может, не верила, что Мэдди способна устанавливать такие сложные связи. Однажды она отчитала Джеймса, когда тот назвал обитательницу кресла зомби. «Вы не понимаете, что говорите, – сказала она тогда. – Не понимаете, что это за слово. Она просто бедное создание, неприкаянная душа. А не одна из этих».

Миссис Фэби натянула шерстяную шапку на пружинистые волосы и отправилась помогать другим ветшающим душам и телам.

Когда Джеймс остался один – один, то есть с Мэдди, у которой крыша едет, – он развернул Дипси и протянул ей молча. Она схватила игрушку и уставилась в спокойное личико, потом усадила себе на колено, потрогала ткань и сказала:

– Они ждут нас. Мы опаздываем. Нам нужно в больницу. А может, к башмачнику. Саша опять не пришла. Они полдня стояли за кусочком бекона.

Сильными пальцами она мяла игрушку.