Глава 97

Триш сидела на крыльце и смотрела, как Чет медленно бредет по дорожке, поднимается по ступеням. Он подошел к ней и упал рядом на колени.

Она вгляделась ему в лицо, надеясь, вопреки всему, на чудо, на какую-то тень надежды. Но не увидела ничего, кроме боли и отчаяния. Отвернувшись, она всхлипнула, почувствовала его руку у себя на плече.

– Не надо, – шепнула она.

Его рука упала, и он бессильно откинулся назад, привалившись к стене.

– Прости, Триш. Мне так жаль, прости.

Она едва слышала его.

Она не знала, сколько они так просидели, он – глядя на луну, она – на кровь, медленно сохнущую у нее на пальцах. Но потом он опять позвал ее по имени, и она вдруг поняла, что луны уже больше нет, и на горизонте появилась бледная тень рассвета.

– Нам надо отсюда выбираться, – сказал он. – Не знаю, сколько у меня еще осталось времени.

Она не ответила, продолжая глядеть пустыми глазами в сторону болот. Чет подхватил ее под мышки и поднял на ноги – на оставшуюся здоровую ногу.

Триш уже давно распрощалась с идеей, что все это, может быть, еще сон – кошмар, от которого она рано или поздно пробудится. Теперь она надеялась, что, по крайней мере, она сошла с ума, и все это были галлюцинации.

– Это ведь все не реально, правда? То есть… как такое может быть?

– Я уже больше не знаю, что реально, а что – нет, – горько ответил Чет. Он снес ее вниз по ступеням крыльца, потом по дорожке к «универсалу». Помог устроиться на пассажирском сиденье. Завел мотор, и они поехали прочь от дома.

Триш заметила их, когда они проезжали мимо кладбища. Дети собрались вокруг чего-то, лежащего в траве. «Это не она, – сказала она себе. – Что бы там ни лежало, это не моя малышка».

На мосту Чет притормозил – вид у него был неуверенный, – но они без всяких сложностей переехали на ту сторону. Еще через пару миль она заметила в предрассветном тумане тусклый огонек – на чьем-то крыльце горела лампочка. Дом был маленький, обшарпанный, только что не хижина. Из трубы поднималась тонкая струйка дыма.

Чет подъехал к дому, остановил машину, помог Триш выбраться, и они поднялись на крыльцо. Чет негромко постучал в дверь.

Изнутри дома послышались голоса, и секунду спустя дверь приоткрылась – совсем чуть-чуть – и в щель выглянул старик с темной, изрезанной морщинами кожей и курчавыми седыми волосами.