– И скольких жизней она стоит?

– Я бы хоть тысячу жизней отдал, чтобы спасти ее!

– То есть отдал бы жизни тысячи ребят, чтобы спасти ее. Так?

Питер прыгнул к Нику, схватил его за плечо и приставил нож к его горлу.

– Давай! – крикнул Ник. – Подумаешь, что для тебя еще один? Подумаешь, еще одна голова там, на колу? Ты – чудовище, самое худшее из чудовищ. Обманываешь ребят лживыми обещаниями, они тебе верят, любят – чуть, блин, не молятся на тебя! А ты? Ты что делаешь? Ведешь их на смерть! Сколько, Питер? Сколько ребят погибло за твою проклятую Владычицу?

Лицо Питера исказилось в гримасе мучительной боли. То ли замычав, то ли зарычав сквозь стиснутые губы, он опустил нож и оттолкнул Ника.

– Владычица завладела твоей душой, – сказал Ник. – Разве не видишь? Разве не понимаешь? Она же околдовала тебя.

– А что такое любовь, если не колдовство? – крикнул Питер. – Ник, я надеялся, что ее любовь отыщет дорогу к твоему сердцу, откроет тебе глаза на волшебство вокруг. Надеялся, ты поймешь: есть вещи, за которые стоит сражаться и даже умереть. Думал, в тебе есть что-то особенное. Ну и дурак – доверился мальчишке, который бросил свою собственную мать! Ты слеп. Слеп, как любой из людей – к волшебству, к любви, к верности. Неужели так и будешь бегать от всех до конца жизни?

Ник покачал головой.

– Ты опять за свое? Все еще хочешь одурачить меня и использовать? Для тебя все это – грандиозная игра. Нет, Питер. Хватит болтовни. Я больше не играю, – Ник показал в сторону побережья. – Туман там. Веди меня обратно. Сейчас же.

Питер расхохотался.

– Это ты сошел с ума!

Ник смерил его злым взглядом.

– Ты что, серьезно? – продолжал Питер. – Забудь об этом. Мне нужно к Владычице. На кон поставлено все.

– Я не собираюсь умирать за твою Владычицу. Я нужен своей матери.

– Не сейчас, Ник.

– Если бы не я, ты до сих пор висел бы на кресте.

Питер молча пожал плечами.

– Ты же поклялся. Или твое слово ничего не стоит?

Питер лукаво улыбнулся, будто только что объявил противнику мат.