– Ты хорошо сегодня ел?

Он подошел к кормушке и съел зерно, которое я туда насыпал еще раньше, а потом надолго припал к ведру с водой.

И, кстати, чем я буду его кормить?

– Хочешь, помогу взнуздать его? – спросил Робин.

Я посмотрел на жалкие ошметки сбруи, которые так и держал все это время в руках.

– Вряд ли ему это понравится.

– А как ты тогда на нем поедешь?

– Поеду? – Об этом я еще не успел подумать. – Но я не умею ездить верхом.

– Ну, может, оно и к лучшему. Этот дикарь чего доброго тебя бы просто сбросил. Но если ты не собираешься на нем ездить, зачем он тебе вообще?

– Не знаю. – Я двинулся к выходу из стойла, и Забияка пошел за мной. – Спасибо тебе за все, Робин.

– Ага. Приходи еще, если понадобится работа. Тебя наймут без вопросов, Сова. Ты быстро учишься и знаешь подход.

– Спасибо.

Мы прошли мимо Хэнка – тот молча скрестил руки на груди и привалился к дверце стойла, в котором стояла Бесс, – и оказались снаружи: на холоде, во тьме, озаренной неверным светом факелов. Я повел своего коня в лес. Когда мы подошли к месту, где ждал Золотой, конь всхрапнул и встал на дыбы.

– Все хорошо, конь. Это мой учитель. Он тебя не обидит.

– Ты уверен? – поинтересовался Золотой, все еще не расставшийся с обличьем волка. – Зачем ты привел это животное, Сова?

– Я всегда этого хотел, учитель. Ты ведь и сам знаешь. Это мой конь.

– Это мой мальчик, – сказал конь.

– О, нет! – простонал Золотой.

– Послушай, конь, – сказал я, – сейчас я превращусь кое в кого, потому что нам надо добраться домой до рассвета. Вот только…

– Что ты задумал, Сова? Хочешь улететь и бросить его здесь? – спросил Золотой.