Сколько девушка там провела?

В десять часов вечера я сидел на вершине Блафф Нолл с отцовской урной на коленях. Нужно было только добраться до вершины, а там на то, чтобы найти папину могилу и выкопать урну, ушли буквально минуты. У меня все равно бы не вышло втиснуть и девушку, и отца в одну и ту же яму между камней… и, к тому же, мне хотелось еще разок поглядеть на урну, подержать ее в руках, почувствовать ладонями.

Звезды светили ярко, с океана дул суровый ветер. Зарево на востоке обещало скорый восход луны. На юго-западе переливались огни Олбани и Маунт Баркер.

Цивилизация.

В шестистах метрах внизу раскинулась автопарковка – там стояла «тойота» со своим драгоценным грузом. Ружейный отсек все еще был полон воды, а девушка – так же мертва. Рана у нее на боку лишь еще слегка заросла чешуйчатой кожей, которую я видел утром. Крупно изменилось только одно: камень в пупке теперь светился зеленым.

Здесь, наверху, можно было бы втиснуть урну между камней и засыпать землей и грязью – но вот как быть с телом? И даже если мне удастся найти для него место, девушку пришлось бы тащить волоком на своих двоих до самой вершины – шестьсот метров по вертикали, как один исполинский лестничный пролет. Об этом мне даже думать не хотелось.

Ну, хотя бы прямо сейчас у меня было время пораскинуть мозгами. Она не человек, теперь я это точно знал, но образ ее лица и волос преследовал меня каждое мгновение бодрствования. Я даже не знал, действительно ли она мертва. Возможно, что нет.

От меня как будто чего-то ожидали, а я понятия не имел – чего. Правильно ли я поступил, увезя ее от Скалы Сердца? Кто его знает. Но что сделано, то сделано, и мне теперь с этим жить.

Я включил фонарик и наставил его в темноту, вверх, на Альфу Центавра, и долго сидел так, глядя, как теряется в ночи луч.

Блафф Нолл был совсем не ее место, и от этого мне сделалось грустно.

Мне снилась вода.

Яркий лунный свет плескал в глаза. Луна была совсем близко – громадный диск, белый и гладкий.

Слева на километры тянулось озеро. Голые, острые, зазубренные горы тянулись из воды в ночь. Метеор просверкнул по небу, померк, а потом над водой раскатился гром и ушел эхом в утесы.

Ни деревьев, ни травы, ни кустов, ни животных, даже насекомых и тех не было. Если здесь еще оставалась жизнь, она была в воде – или в небе. Рядом со мной, на крупном песке стояла отцовская урна.

Все здесь было совершенно стерильно и напоминало Скалу Сердца после того, как источник спятил. Но угрозы я сейчас совсем не чувствовал – вместо этого я чувствовал себя старым.