– Кажется, в двадцатом… – ответила она. Или в двадцать первом? Наташа ушла от нас, сказала, что хочет разыскать мужа. Вас, стало быть, – взглянула на меня женщина. Что было с ней после, я не знаю, но слышала, будто бы она сильно заболела…

Я продолжал свои поиски еще несколько лет, обошел все госпитали и больницы в Париже, объехал Гасконь, Прованс, Бургундию, Шампань даже побывал в Англии. Но никаких сведений о Наташеньке и нашем ребенке так и не получил… Правда в одном из женских монастырей, под Парижем, настоятельница рассказала мне о том, как ей с сестрами довелось ухаживать за одной очень красивой молодой русской женщиной.

– Возможно, она была дворянкой, – предположила мать-настоятельница. У нее был маленький сын. Женщина попала к нам после того, как ей стало плохо в пути. Она, кажется, ехала в сторону Гавра. Больная несколько дней металась в горячечном бреду, а ее маленький

сынок рыдал рядом с ее постелью. К сожалению, мы не смогли ее спасти… Но перед самой смертью она сняла драгоценный старинный золотой крест и передала его своему мальчику… – Где она похоронена? – прохрипел я. Куда делся тот ребенок?..

– Я не знаю, – ответила настоятельница. Мы сообщили в русскую дворянскую общину и оттуда приехали люди. Они забрали умершую, ее сына и куда-то увезли…

– И потом что же? – спросила Зухра.

– Я поехал в Париж. Опять стал обходить все салоны и спрашивал, спрашивал, спрашивал… Но тщетно. Так прошло еще несколько лет, я решил вернуться в Россию. Приехал, а тут – на тебе! Снова немцы! – ответил Маматов. Пообщался я с ними тут, недавно… – гость скрипнул зубами и девушка вновь заметила в его глазах отчетливый красно-зеленый отблеск. По ее коже пробежал морозец и, решив сменить опасную тему, она спросила: «Расскажи, ваше благородие, что делал на Тамбовщине? Как жив остался? Через ножик в полночь кувыркнулся или в старый тележный обод пролез? Полнолуние, как переносишь? Голова не болит?» – Да ну же тебя, дурочка! – усмехнувшись, пожал плечами Маматов. Просто к знахарю с одним мужичком знакомым сходил…

– И он тебя, значит, вылечил? – недоверчиво прищурившись, спросила девушка.

– Кажется, нет… Я не помню… Мне приснился страшный сон … – начал путано объяснять Маматов. – «Зачем я сюда пришел?» – пронеслось у него в мозгу. – «Ты захотел узнать, что это с тобой происходит!» – будто прозвучало внутри его головы. И тут есаул мог поклясться будто воочию увидел мерзкую ухмылку того, кто прятался внутри его черепа. – «Откуда это страшное ощущение, будто я сорвался в бездну и проваливаюсь все дальше и глубже? И почему, стоит мне впасть в гнев, как потом я ничего не могу разобрать, где сон, а где явь?». – «Ты уж лучше, себе-то не лги!» – беззвучно гаркнул все тот же голос, «ты же сам все прекрасно понимаешь! И скажу более, точно знаешь!».