После того, как мать Озмы убила констебля, Абаль пришлось покидать в спешке. А жаль: дела здесь шли на редкость хорошо. Приглашения на званые вечера то в один, то в другой из лучших домов Абаля Зилла, мать Озмы, получала чуть ли не каждый день. Состоятельные джентльмены восхищались ее красотой, а их женам не терпелось узнать, что сулит им фортуна. Озму, наряженную в блестящее, негнущееся, украшенное черными лентами платье, гладили по головке, угощали сладкими булочками и горячим шоколадом. Амулеты и прочие безделушки, что Озма с матерью носили на лентах, все эти кораблики, черепа, куклы, короны и чаши из фарфора и бронзы, предназначались для того, чтобы привлечь внимание мира ду́хов, однако абальские модницы начали носить их тоже. Месяца за три до того, как Озма с матерью переехали сюда, через Абаль прокатилась чума, и смерть была в моде.
Благодаря матери Озмы, какое-то время все благородные дамы Абаля разгуливали по городу в облаках духов – духов, не видимых никому, кроме Зиллы и Озмы. Зилла заработала кучу денег, вначале торгуя лентами и амулетами, а затем просвещая покупательниц насчет их новых спутников. Конечно же, не все духи были одинаково желанны – совсем как люди: обществом одних пренебрегают, в компанию других рвутся изо всех сил. Но если кому его духи не по нраву – что ж, хорошо, мать Озмы охотно изгонит их и продаст желающим новые амулеты, новых духов. Богатые дамы могли менять духов с той же легкостью, что и наряды, вышедшие из моды.
Миниатюрная Озма выглядела значительно младше своих лет. Голос ее был нежен, ручки да ножки изящны, словно кукольные. Груди она туго перетягивала полосой ткани и против горячего шоколада не возражала, хотя предпочла бы вино. Но от вина она рисковала бы сделаться сонной или неловкой, а ведь тихо, незаметно проникать в спальни, гардеробные и кабинеты, когда твой воротник, корсет, кружева и подол увешаны сотнями амулетов, точно рыбацкими грузилами, и без того нелегко. Правду сказать, удивительно, как ей вообще удавалось двигаться!
Зилла звала дочь Принцессой Обезьян, но сама Озма чувствовала себя, скорее, тягловой скотиной, вьючным мулом, на спину коего мать грузит тайну за тайной, чтоб в нужный момент извлекать их на свет, будто козыри из рукава. Среди амулетов Озмы скрывались отмычки и крохотные ножи-стамески; в запертые столы, сундуки и комоды она заглядывала без всякого волшебства. А если ее случайно увидят, объяснить, что она ищет, было проще простого: понимаете ли, один из ее духов решил немного поиграть в прятки. И любой нечаянный свидетель видел перед собой всего лишь серьезную маленькую девочку в погоне за своим незримым другом.