– И что? – спросила Никки.

– А то, что там, в подсобке, сын босса, – пояснила Ким.

Страстная поклонница аниме, Ким убедила босса дополнить ассортимент палочками Поки, мармеладом со вкусами личи и зеленого чая и имбирными леденцами с вязкой, пряной начинкой. Новый товар пошел так хорошо, что босс начал советоваться с Ким насчет всех новых заказов, а та и задрала нос, будто он назначил ее старшей.

А вот Никки любила все сладости одинаково – и тянучки из арахисовой пасты, и «монеты иных планет» (то есть, шоколадные диски в обертке из ярко-зеленой фольги), и мармеладных ящерок, и мармеладных змеек, и всевозможные полупрозрачные мармеладные фрукты, и круглые леденцы на длинных полосках бумаги, и сверкающие кристаллики леденцового сахара на палочках, и адски жгучие «Атомные вспышки», и плоские квадратики фиалковых пастилок (на языке – совсем как цветной мел с цветочным привкусом), и огромные разноцветные леденцы, скрученные спиралью, не говоря уж о солодовых шариках в шоколаде, чернике, малине и арахисе в шоколаде, и даже о крохотных пакетиках муравьев в шоколаде из Южной Америки.

Платили в «Сластене» откровенно фигово, зато конфет разрешалось есть, сколько захочешь. Для начала Никки выбрала кофейную тоффи: в самый раз для завтрака.

Из подсобки вышел сын босса, одетый в футболку-безрукавку, такую тонкую, что волосы на спине и груди просвечивали сквозь ткань. Увидев Никки, он смерил ее сердитым взглядом.

– Обычно девчонки уже через неделю конфет видеть не могут, – сказал он.

В его тоне отчетливо слышалось невольное восхищение, смешанное с ужасом при виде прибылей, вот так, за здорово живешь, исчезающих в чужом желудке.

Никки ненадолго оторвалась от поедания горки кислых мармеладных ящерок в хрустящих шкурках из сахарного песка.

– Прошу прощения, – ответила она.

Похоже, ответ оказался верным: хозяйский сын повернулся к Ким и велел ей возобновить запас гранатового мармеладного драже.

У Никки так и заурчало в животе! Пользуясь тем, что сын босса повернулся к ней спиной, она отправила в рот еще одну ящерку.

К концу рабочего дня снаружи начался ливень. Струи дождя текли по щекам, мокрые волосы облепили шею. Стоя на остановке напротив «Мэйси», Никки ждала автобуса. К тому времени, как он наконец-то пришел, она промокла до нитки и окончательно убедилась, что ее каникулы обречены.

Протолкавшись к одному из немногих свободных мест, Никки уселась рядом со стариканом, вонявшим, как серный пук. И даже не сразу поняла, что это тот самый тип с тростью и в пиджаке в «гусиную лапку», улыбавшийся ей утром на остановке. Небось, все это время так по кругу и ездил. До сих пор дерганая от избытка сахара, Никки уже чувствовала подступающую к вискам головную боль: в самом скором будущем ее ждал, так сказать, постконфетный отходняк. Но тут уж ничего не поделать. Оставалось одно: не обращать внимания на липкую, отяжелевшую от влаги одежду, да дышать через раз, чтобы поменьше нюхать вонь этого старикана.