– Да, как во сне, – соглашается Бульчин, – в рукотворном электронном сне.

Звенит звонок, открываются двери зала. Сегодня они пришли сюда за совсем другими рукотворными снами: Саша Бульчин проводит первое в этом году заседание школьного киноклуба, позвав всех в районный кинотеатр, где по заявкам университетских любителей кино показывают «Сулако снова в седле». Это старый фильм, поэтому в зале не только студенты и ребята из школьных киноклубов, но и профессора, пришедшие вспомнить молодость.

Перед началом выступает седой мужчина с обвисшими усами – точь-в-точь как у Павла Васильевича, ушедшего на пенсию в прошлом году.

– Новаторство картины, – говорит лектор, – заключается в том, что женщина здесь, в отличие от большинства мертвых фильмов, показана активным действующим лицом, а не этаким призом, за который сражаются герои-мужчины.

Лёва незаметно затыкает уши пальцами: еще немного, и начнут пересказывать сюжет – смотреть будет неинтересно.

Лектор, к счастью, говорит совсем недолго – и вот гаснет свет, по экрану ползут титры, а потом по выжженной степи едет одинокий фургон, окруженный всадниками…

Это очень старое кино, еще черно-белое – наверняка из тех фильмов, которые живые захватили во время войны. Лёвины родители рассказывали, как школьниками сбегали с уроков, чтобы еще раз увидеть самые любимые. Точь-в-точь как мы с Гошей в прошлом году, вспоминает Лёва.

Эх, вот бы Гоша был здесь! Лёва даже позвонил накануне, но Гоши опять не было, и дядя Саша не сказал, когда придет. Что-то с Гошей не то, думает Лёва, но вскоре уже забывает обо всем, кроме одинокого фургона с семьей колонистов – и бескрайней пустыни вокруг.

Проводника зовут Сулако – точнее, проводницу, потому что проводник – девушка, как и обещал лектор. Она хорошо знает местность и ведет колонистов безопасной дорогой, но отец семейства, направив на нее ружье, требует вести фургон в горы Вейланда, где он знает богатую золотую жилу. Сулако говорит, что однажды уже была в этих горах и едва не погибла – и, если они туда отправятся, она не уверена, что хоть кто-нибудь вернется живым. Мужчины смеются, говорят, что многое повидали, и там, где смогла выжить женщина, они уж тем более останутся невредимыми.

Тут Лёва понимает, что до конца фильма не доживет ни один.

Так и есть: в горах отряд атакует армия зомби, самый хвастливый из колонистов гибнет первым. Лёва сидит, вцепившись в ручки кресла, – зомби почти как настоящие, не хватает только запаха.

А может, они и есть настоящие? Разве трудно в Заграничье найти зомби?