– Ждем до утра? – предлагает Лёва.

– Нет, – качает головой Гоша. – Если Ника рассказала нам про эту дорогу, должна была сообразить, что скалу мы не увидим. Лёва, подсади меня, я залезу на дерево.

– У тебя же руки! – отвечает Лёва.

– А ты вообще не умеешь лазать по деревьям, – парирует Гоша. – Давай помоги!

– Ну уж нет, – говорит Лёва. – Лучше ты мне помоги.

– Ты все равно упадешь!

– Слушайте, мальчики, – вмешивается Марина, – давайте залезу я.

Гоша оказался прав: с вершины дерева не было видно скалы, зато на фоне ночного неба вспыхивал и гас огонек – костер, который Ника и Тимофей развели у входа в пещеру.

Теперь все пятеро стоят у костра, Тимофей рассказывает Лёве с Мариной, кто он такой, а Гоша и Ника стоят, обнявшись и ничего вокруг не замечая.

– Ну, остальное я потом доскажу, – говорит Тимофей. – Давайте быстро уходить отсюда.

– А куда мы пойдем? – интересуется Марина. – Вы же сказали, что это самое безопасное место на острове?

– Я имею в виду – прочь с острова. Во Вью-Ёрк, в Парис, в Лондр… к живым, в конце концов.

– И как мы это сделаем? – осторожно спрашивает Марина.

– Я думал… – начинает Тимофей, но Ника его перебивает:

– Извините, – говорит она, – я соврала. Мы не умеем совершать переход без специальных приборов – разве что если рядом открыто окно в Границе, например.

– Ты соврала? – тихо переспрашивает Тимофей. – Зачем?

– Иначе вы бы не стали спасать ребят, – отвечает Ника.

– Дура, – очень спокойно говорит Тимофей. – Я бы не стал их спасать, потому что если мы не можем уйти прямо сейчас, никто из нас не спасется. Я сжег их стойбище. Все их припасы. Дома. Утварь. Я так накормил духов страданиями, что эти проклятые духи сыто рыгают в своих небесных хижинах. Ты понимаешь, что подумают дикари? Они решат, что духи были недовольны обещанной жертвой, что этой жертвы им мало. Всего-навсего трое чужестранцев! А ведь можно добраться до пятерых!

– То есть они придут за нами? – спрашивает Марина, а Гоша вспоминает детей с игрушками и думает о том, сколько из этих детей не сумели спастись из огня… и скольким нечего будет есть завтра.