По толпе проносится ропот. Ника замечает, что женщины подхватывают на руки детей. Вождь говорит быстрее, он явно напуган.

Тимофей кивает, и вождь, обернувшись через плечо, отдает отрывистый приказ.

– Что происходит? – шепотом спрашивает Ника.

– Они не хотят выдавать нам твоих друзей, – объясняет Тимофей, – но согласны привести их, чтобы мы могли поговорить.

– А что это за шар?

– Неважно, потом, потом, – Тимофей сбивается на скороговорку: – Когда их приведут, объясни им на живом языке, как добраться до пещеры, – ночью у них будет шанс убежать, так что пусть приготовятся.

– А что случится ночью?

– Неважно, неважно, – снова шепчет Тимофей. – Главное, пускай всё запомнят.

– Да, хорошо, – отвечает Ника, но тут двое дикарей выталкивают из толпы связанных пленников, и с криком «Гоша!» Ника бросается к ним.

15

Путы с ног сняли, еще когда повели пленников на встречу с Никой; связаны только руки. Ника уже ушла, и всех троих вернули в большую плетеную хижину.

– Хорошо хоть ноги размять можно, – говорит Лёва.

– Ника сказала, у нас будет шанс убежать, – говорит Марина. – Ты понял, что это значит?

– Нет, – отвечает Гоша. Если честно, он так был рад видеть Нику, что не мог себя заставить слушать, что она говорила.

– Она не сказала, – говорит Лёва, – но дорогу я на всякий случай запомнил. Сначала в сторону моря, потом вверх по течению реки, у белого камня – направо и к скале.

– Интересно, что с нами собираются делать, – говорит Марина.

– По-моему, они еще не решили, – отвечает Лёва, – но обращаются с нами хорошо.

Действительно, пленников кормили той же едой, что жителей деревни. Днем дверь хижины не запиралась, и рыжеволосые смешливые дети то и дело забегали посмотреть на незнакомцев. Кто-то даже принес свои игрушки и совал их в связанные руки Марины.

Дети были милые, и, глядя на них, Гоша как-то уверился, что ничего плохого не случится. Вот бы только Ника нашлась! – повторял он про себя, завидуя Марине и Лёве, которые, хоть и были связаны, сумели допрыгать друг до друга и так весь день и пролежали рядом.