— Как прикажете.

— И приведи ко мне китайца. Я сама вырву ему сердце.

— Да, госпожа.

Гвардеец кивнул и вышел за дверь.

Маленькая комната, стол, стул, кровать и самодельная печь — все удобства, дозволенные высшему составу Черного легиона. Генерал не любил излишеств сам и не одобрял их у подчиненных. Доев паек, Шон скомкал остатки и выбросил в огонь. Взял со стола меч, закинул его в ножны за спину, натянул на голову капюшон и, захватив пакет со съестным для Кати, вышел из своей каморки.

Он пересек площадь и ускорил было шаг, но тут же встал столбом: нога вляпалась в красное. Кровь, сомнений не было. Но откуда? Шон осмотрелся. Из кустов торчали человеческие ноги. Медленно достал катану, подошел ближе, отодвинул мечом ветки. На земле лежал проповедник в красном балахоне, смотрел в небо стеклянными глазами, правой рукой прижимая рану на боку.

— Я иду в Млечный путь, я иду в Млечный путь, — слабо бормотал служитель «Огненных братьев».

— Эй? Кто тебя так?

— Гвардейцы. Они убивают нас, — служитель снова забормотал о том, что он улетает к своему богу.

— Гвардейцы? Какого черта?!

Но пояснений Самурай не услышал. Раздались отдаленные хлопки выстрелов. На парапете второго этажа, прямо над подвалами с камерами, Шон заметил возню и кинулся туда. Двое гвардейцев прижали к парапету служителя веры, третий, смеясь, отрезал ему голову. Увидев Самурая, он остановился и выпрямился, так и не закончив свое кровавое дело.

— Чего застыл? Давай режь.

— У нас гости, парни, — палач кивнул в сторону Шона.

— Какого черта вы делаете? — заорал на них Самурай и сделал несколько шагов навстречу.

Теперь уже перед Шоном стояли все трое. Мертвец слегка подергивался, словно пытаясь уползти.

— Приказ повелительницы Татьяны, — отрапортовал палач.

— Кого? — кисть крепче сжала меч.

— Александра больше нет. Татьяна возглавила Новый Рим. «Огненных братьев» приказали пустить в расход.

— Генерал в курсе происходящего?