Вскоре на горизонте появились разваленные домики.

— Долго еще?

— Почти пришли, — ответил пленный, не оборачиваясь.

— Стоять, — скомандовал Шон и по привычке поднял согнутую в локте руку.

— Что-то случилось? — тихо спросила Катя.

— Вон, — он указал на еле заметные следы, которые почти занесло.

— Ты же сам хотел попасть к Борову. Пойдем.

— Пошли туда, — Шон схватил пленника за шею, развернул в нужную сторону и пихнул в спину.

— Куда мы? — поинтересовалась Катя.

— Тебя нужно спрятать. Сейчас найдем место поукромнее.

Они прокрались вдоль обезображенных зданий поселка, обходя стороной людские тропы. Шон остерегался ловушек, которые каннибалы умело ставили повсюду. Остановились у фонарного столба. Самурай окинул его взглядом, словно оценивая, можно ли на него взобраться.

— Пока тут побудешь, — Шон пристегнул пленника наручниками к фонарному столбу. — Катя, ты за мной.

— А он не сбежит?

— Ну, если только у него вырастут крылья. Тебя нужно спрятать, и чтобы он не видел где.

Они скрылись за поворотом. Самурай выбрал место — бывший поселковый магазинчик с разбитыми витринами и кучей человеческих следов возле него. Перевернутые полки, сгнившие холодильники. Худая девчушка с темными кругами под глазами выглядела жутко в этом хаосе. В одной руке кукла, в другой — обрез. Ребенок современного мира. Хотя детей сейчас нет. Так говорил генерал. Сейчас все — общая масса. Люди без признаков пола и возраста.

— Послушай, сзади есть еще один выход. Спрячешься тут. Здесь они все обыскали и сюда больше не сунутся.

— Не уходи, — внезапно пробормотала Катя жалостно, и в глазах задрожали слезы.

— Я вернусь. Я же должен исполнить приказ своего генерала? А значит, я вернусь.

— Ты не вернешься. Так всегда бывает. Максимыч обещал меня не бросать — и что из этого вышло? Обещания — это просто слова.

— Ты права, я могу и не вернуться, но я постараюсь, — он стер со щеки Кати покатившуюся слезинку. — Если к утру меня не будет, не жди, убегай.