Он посмотрел на себя — на тело лошади, выступающее позади него. Когда он увидел то, что нес за собой сзади, то чуть не упал.

— Но я же Маргейт! — взвыл он. — Что я делаю в теле Гериманкса?

— Что Гериманкс делает в теле Трины? — спросил я.

— Кто находится в моем теле? — внезапно закричал Маргейт. Он подбежал к своему телу и осторожно протянул руку, чтобы схватить сундук.

— К чему ты тянешься, дорогуша? — прошепелявил высокий голос. — Будь осторожен с моим сундуком.

— Миртл! — прошептал Маргейт. — Гамадриада.

— Конечно, — ответила Миртл. — Разве ты не узнаешь мои конечности?

— Что все это значит? — потребовал хриплый голос, который пробудил меня от бессознательного состояния. Я повернулся к высокому мистеру Симпкинсу.

— Почему я не волк? — потребовал голос. — Кто украл мое тело?

Почему я, вервольф, в облике Мистера Симпкинса?

Это был вервольф Джори, находившийся в теле вампира. Как я и ожидал, вампир теперь попал в форму волка.

— Разве таким должен быть уважающий себя вампир? — простонал волк. — Ходить на четвереньках, как животное?

— Случилось что-то ужасное, — выдохнул я. — Вы ожили, но ваши души попали не в те тела. Демон совершил ошибку. Вы поменялись вашими телами.

И тут я вспомнил. Гериманкс был в теле Трины. Но где же Трина? Я уставился в открытое окно. Затем я увидел это — дерево мирта, в котором жила гамадриада. Трина должна быть в дереве!

Оно, должно быть, преобразилось через открытое окно, как и остальные скульптуры. Пробежав через комнату, я выскочил на лужайку и обхватил руками ствол дерева.

— Трина, — прошептал я. — Трина, дорогая!

Ответа не последовало.

— Трина, поговори со мной!

Ни один лист не шелестел. Я поплелся обратно в комнату.

— Трина, — простонал я.