— Поторопись, дорогой. — Это был голос Трины в моем ухе.

Восковой манекен наклонился вперед. — Я так хочу поцеловать тебя, — сказала девушка задумчиво. — Но каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, у меня отваливается голова.

— Да, поторопись! — крикнул Джулиус Маргейт из тела кентавра Гериманкса. — Я боюсь ходить в парикмахерскую, чтобы мне не подстригли хвост.

— Очень жаль, — посочувствовал я.

— И это еще не все, — вздохнул Маргейт. — Я не хочу, чтобы ты пошел и украл метлу ведьмы для уборки в конюшне.

— Есть идея! — воскликнула Трина.

— Что?

— Почему бы тебе не навестить ведьму завтра? Уговори ее провести еще одну черную мессу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, у нее ведь есть какой-то счет перед адом, не так ли? Она может заставить демона вернуть нас в наши обычные тела. Тогда мы снова сможем стать уважающими себя русалками, вампирами и оборотнями.

— Блестяще! — сказал Джулиус Маргейт.

— Но ведьма злится на нас, — возразил я.

— Тогда ты должен ее смягчить, — сказал мне Маргейт. — Займись с ней любовью или еще чем-нибудь.

— Заниматься любовью с ведьмой? Со старой девой вроде нее?

— Она не так уж плоха, — солгал Маргейт.

— Но и не совсем юная цыпочка, — ответил я. — Она стара, как стервятник.

— Это единственный выход, — отрезал Маргейт. — Тебе придется это сделать. Ты не можешь нас так подвести.

Я вздохнул и кивнул. Трина прикусила мое ухо восковыми губами.

— Просто помни, — прошептала она. — Займись с ней любовью, но без всяких смешных вещей. Я так легко ревную. Почему мой воск тает, когда я думаю о тебе в ее объятиях?

— У меня кровь стынет в жилах, когда я об этом думаю, — ответил я.