– Что смеешься, пап? – спросил Феликс.

– Ничего. Просто смотри, куда ставишь ногу, ладно? И не выпускай мою руку.

Грехам завидовал тем, кто не обращал особого внимания на обрыв. Знойное марево окутывало облизанные морем мысы далее к югу. Если прищуриться, он мог различить автостоянку, от которой они начали свой путь. Рука мальчика, заключенная в его ладони, расслабилась, Грехам стиснул ее и велел Феликсу не валять дурака.

Увидев гнездо – поразительно большое сооружение из сложенных прутиков, частично расположенное над обрывом, как будто аист насмехался над его рискованным положением, Грехам не захотел подходить ближе. Он не хотел фотографировать. В гнезде не было ни птенцов, ни самого аиста… и оно напоминало забытую игру Джек Строуз[48].

– Пошли, Феликс, – сказал Грехам. – Вернемся к велосипедам.

С каждым шагом, приближавшим их к тропе, он чувствовал все большее облегчение. Пока в его отпуске было слишком много того, что он предпочитал избегать в повседневной жизни: высоты, жары, от которой на коже появлялись пузыри, физической нагрузки. Ему хотелось поскорее вернуться в отель к Черри. Феликсу нравилось плавать в бассейне. Они могли укреплять отношения там, не опасаясь проколов, падения с обрыва и нападений аистов.

Или впечатлений от задницы Шейлы.

«Наши самолеты не смогут отразить такую огневую мощь».

– Нормально себя чувствуете? – спросил Рикардо.

– Нормально, – задыхаясь и делая шажки по несколько сантиметров, ответил Грехам и, обернувшись, увидел всю группу, выстроившуюся за ними на тропинке. – Я, должно быть, пыльцы надышался или чего-то такого. Через минуту все придет в норму.

– Передохните минут пять, – сказал Рикардо. – Как бы то ни было, хочу показать вам одну вещь.

Вся группа уставилась на Грехама: быкоподобного, потного, одетого не по погоде и не для такой физической нагрузки. Он чувствовал, что грубые края штанин его холщовых шортов натирают кожу. Потом будут волдыри или, по крайней мере, некрасивое покраснение. Вот что бывает, когда люди среднего возраста приподнимают зад с дивана на неделю. Рубашка с короткими рукавами и темными полосами пота на спине. Красные виски. Неповоротливость. Сонливость. Он вспомнил, каким был в возрасте Феликса: футбол и перетягивание каната на заднем дворе, пока в темноте не станет уж совсем ничего не видно. Выпивка тайком. Когда ты потерял эту игривость, этот задор? Когда «давай сыграем» сменилось на «давай полежим»?

Рикардо стоял на коленях в кустарнике, который вполне мог бы быть частью декораций к научно-фантастическому фильму. Землю сплошным ковром покрывали низкорослые растения с толстыми листьями и мясистыми, собранными в розетки цветками такого же цвета, как столовая горчица.