Тут что-то скрипнуло над моим левым плечом. Я посмотрел и увидел нечто. Просто мимолетное видение за предплечьем папы, портмоне мамы и сумкой с покупками в папиной руке. Дверцу для похищений.

Можете вообразить, как вылетел я из лифта, когда двери наконец открылись.

Четверть столетия спустя я нахожусь в Лос-Анджелесе вместе с женой и дочкой. Мы не живем здесь. Здесь вообще никто не живет. Тори и я много ездили с тех пор, как девять лет назад родилась Грейси. Отчасти этот дух странствий возник из-за моих рабочих разъездов, но некоторые из поездок были предприняты из-за того, что Тори не могла оставаться и жить в местах, где полностью себя дискредитировала. Алкоголизм и шизофрения – ужасные друзья, но Тори дружила и с тем, и с другим. Она доблестно ведет войну на два фронта и почти каждый день побеждает, но бывают дни, когда все становится так плохо, что и представить себе невозможно.

Или, может быть, вы все-таки можете себе это представить. Тогда я вам сочувствую.

В девять лет Грейси видела и слышала такие вещи, которые никакому ребенку видеть или слышать не следует. Несомненно, в ней боролись такие вихри любви и ненависти, что она даже этого понять не могла, но при этом она милейшее, добрейшее и нежнейшее создание. Других таких вы не встретите.

Сегодня, когда мы ходили за покупками на Променад Третьей улицы в Санта-Монике, Тори стала кричать на женщину, стоявшую на углу и подставившую лицо солнечному свету. Тори была убеждена, что эта женщина – инопланетянка-насекомое, одна из миллионов, наводнивших наш мир, что ее песня управляет нашими умами. Тори думала, что ее долг спасти нас от этой музыки, следить за переменами в нашем поведении и убить нас, если появятся какие-то признаки того, что нами управляют инопланетяне-насекомые. Из милосердия, вы же понимаете.

Врачи Медицинского цента Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе сумели объяснить эту последнюю часть. По счастью, Тори не вышла сразу и не сказала нам с Грейси, что казнить нас – ее запасной план. Может, вы думаете, что такое бывает лишь в фильмах, претендующих на премию «Оскар», и ради вашего же спокойствия я оставлю вас в этом заблуждении. Надеюсь, у вас никогда не будет необходимости сталкиваться с обострением симптомов шизофрении.

Тори поместили в палату 5150 в Медицинском центре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, что, в общем, означает, что за ней наблюдают помимо ее воли и что, даже если бы я захотел забрать ее оттуда, я бы не смог. Мне говорят, что подобные эпизоды мимолетны и хорошо поддаются лечению правильным подбором лекарств… но иногда они тянутся месяцами. Может быть, до самой смерти.