– Ты… Но ты…

Даже в сумраке видно, как побледнел. Прыгающие губы, круглые глаза – сам на себя не похож. Пальцы вцепились в край цветастой простыни.

– Да! Что ты так перепугался?! Ты же сам этого хотел! Попробуй только сказать, что нет!..

Трудно ли комнату превратить в тюрьму? Комнату, улицу, коридор, лекционный зал? Легко. Я теперь сама себе тюрьма. Подходишь к любому компу, кладешь палец на тач-энтер – и мерзкие багровые вспышки в глазах. «Личный вход закрыт до вынесения приговора».

Я имею право свободно перемещаться по территории компании «Арником» и квартала, где живут сотрудники. Со мной здороваются, называют по имени, сочувствуют – и убегают, как только им кажется, что я могу заговорить об этом… о том самом. И правильно: беседовать с обвиняемой обо всяких гадостях – дело судебного психолога, долговязой Ольги Леонидовны.

Майкл – тот просто отвернулся. Посмеяться бы, а я чуть не заплакала. Обиделся? Или думает, что я его сдала? Не дождется. Я все сделала сама.

– Я все сделала сама.

Ольга Леонидовна качает головой.

– Позвольте вам не поверить, Вероника. Я не подвергаю сомнению вашу квалификацию, но осуществить валом такого уровня… Потом – это уж, извините, по моей части, – женщины крайне редко развлекаются подобным образом, это мужская забава. Скорее даже мальчишеская.

– А я ненормальная женщина.

– Вика, ваша агрессия – напускная. Должна сказать, что вы напрасно покрываете того, кто дал вам информацию. Во-первых, следствие его все равно выявит, во-вторых, ему ничего серьезного не грозит. Его проступок – в сущности, мелочь.

Поняла. Его проступок – мелочь по сравнению с моим. Но я его не сдам.

– Хорошо, давайте сменим тему. Не говорите вслух. Могу я задать вам еще несколько вопросов? Скажем, относительно более ранних эпизодов вирт-общения в вашей жизни?

А что изменится, если я скажу «нет»? Но вы же серьезная женщина на казенном окладе – охота вам в десятый раз выспрашивать про Люка Скайуокера! Покажите мне девчонку, которая никогда не грузилась киногероем либо музыкантом! Романтические сказки, боевики, мелодрамы, все темпераменты и типажи, ляльке попроще – ровесники в тряпках от Дольче и Габбана, барышне с запросами – потрепанные жизнью мудрецы… Ну, был у меня Скайуокер. Почти год был. Мне уже семнадцать исполнилось, но мы с ним ничего нецензурного не делали. Только болтали и целовались. А во время экзаменов, когда вирты нам отключали, переписывались. Ну и что – это преступление? Скайуокера каждый день грузят миллионы соплячек!

– Вспомните, пожалуйста, как это было. Вы уже тогда выбирали реальное окружение?