Аталайна зажала Сергею рот ладонью, откинула крышечку на пульте, ловко вдавила в него светящийся кубик.

– Адьюнц тебя уловил! Стирай тебе… помятость? Забывай слово на букву «п». Морщины с мозга стирай, тебя сюда запихай! Тишь! Я всё верну!

Аталайна нажала несколько кнопок.

– Можно было кубик глотай. Но тогда долго дней будет проминай – один, два, семь, много! А сморщиватель – чик, и ты сызнова Никандр!

Сергей замычал, борясь со стыдным желанием укусить ее за руку – мама учила, что девочек кусать нельзя. Аталайна нажала кнопку на пульте:

– Раз!

Сергей перестал извиваться и замер. Его мозг окатило волной игольчатого холода. Всё вокруг сделалось из папиросной бумаги – тронь, и порвется. Аталайна нажала кнопку:

– Два!

Всесветлый Урф, как тут тесно и пыльно. Сергей почувствовал себя так, словно давным-давно его нарядили клоуном, налепили уродливый нос, бордовые уши, рыжий парик. Теперь он почувствовал себя в силах сбросить эту гнусную бутафорию. Еще чуть-чуть, и он станет собой. Аталайна отняла руку от его рта. Сергей улыбнулся ей, пока робко, но уже узнавая. Аталайна собралась нажать кнопку в третий раз, но тут входная дверь распахнулась. Девушка резко повернулась и крикнула:

– Адьюнц!

Ее рука скользнула к карману комбинезона, но раздался льдистый звон, и девушка упала на Сергея, судорожно обняв его руками. Сергей лежал и смотрел в потолок, не в силах пошевелиться. Адьюнц подошел, хрустнув коленями, сел на корточки. От него пахло пивом, луком и котлетами.

– Предотвращено преступление шестого уровня, – сказал Вывих.

Он поднял сморщиватель, откинул крышечку, извлек потускневший кубик.

– О, да тут и контрабанда.

Он стащил Аталайну с Сергея, перевернул ее на спину.

– Знакомая мордашка. Узнал ее, Никандр? Нет еще? Я едва успел.

Сергей лихорадочно пытался пошевелить хоть пальцем, но напрасно. Вывих заглянул ему в глаза, печально улыбнулся:

– Мне тебя жаль. Правда. Но придется отсидеть до конца – до две тысячи пятидесятого.

Сергей с ненавистью смотрел на Вывиха. Вонючее и животное!

– Ну-ну… Сейчас спущусь к себе и всё сотру с главного пульта – сразу станет легче.