А я вот слышала, пока взбегала по лестнице и открывала дверь. Но кричала не Делия — у нее к тому времени не осталось чем кричать — это была Фиона. Он стояла в передней, закрыв глаза руками.

Она не могла вынести этого зрелища. К несчастью, шестилетним неведомы такие колебания. Я смотрела и смотрела, пристально и долго; меня тошнило, я вся тряслась, но в этом был и какой-то экстаз.

Выше плеч Делия была полностью лишена человеческого облика. Горло у нее было изодрано в клочья, челюсть вырвана. Волос — как и кожи на голове — почти не осталось. В молочно-белой коже на руках и ногах алели глубокие кровавые борозды. Кисейный передничек, в который она была одета в то утро, был весь в запекшейся крови, но потоки все не останавливались. Даже стены забрызгало — там, где зверь (кто бы он ни был) исступленно терзал мою сестру. Наша собачка, Фредди, лежала с ней рядом, поникшая и тоже вся в крови. У Фредди была сломана шея.

Я помню, как медленно подняла голову — наверное, я была тогда в шоковом состоянии — и встретила бездонный взгляд стеклянной кошки, сидевшей на каминной полке. Наш отец, преподаватель истории искусств, очень гордился этой скульптурой, и лишь много лет спустя я поняла почему. Тогда я знала лишь, что это очень ценный предмет и что нам нельзя к нему прикасаться. Но это было такое хаотическое нагромождение деталей, такая безумная пародия на кошку, что вы и не захотели бы ее трогать. Хотя по форме скульптура и впрямь напоминала кошку, она при этом вся щетинилась прозрачными спиралями и осколками, а морда ее была одновременно дикой и чем-то похожей на человеческое лицо. Мне она никогда особенно не нравилась, а Делия — та так и вовсе ее боялась. В тот день, отведя взгляд от останков моей маленькой сестрички, я увидела, как кошка сверкнула на меня взглядом, исполненным живой ужасающей радости.

За год до того я пережила событие, которого больше всего боится любой ребенок: у меня умерла мама. Это придало мне какую-то отчаянную силу, потому что тогда, в шесть лет, мне казалось, что самое страшное в жизни уже позади. Теперь, отвечая на безумный взгляд стеклянной кошки, я поняла, что ошибалась. В мире было куда больше зла, чем я могла себе вообразить, и он уже никогда не станет прежним.

Делия вскоре — и уже официально — умерла в больнице. Бегло ознакомившись с делом, полиция свалила вину на Фредди. У меня до сих пор сохранилась пожелтевшая вырезка из газеты, склеенная еще более пожелтевшей целлофановой пленкой. «Мертвая домашняя собака лежала рядом с жертвой; ее морда и передние лапы были в крови. По предположению сержанта Мортона, псом (питбультерьер; эта порода была специально выведена для жестоких сражений) внезапно овладела жажда крови, и он набросился на свою несчастную маленькую хозяйку. Сержант также сделал вывод, что ребенок во время смертельной схватки отшвырнул злобное животное с такой силой, что сломал ему шею».