— Если ты и впрямь такой разумный, — говорю я ему дипломатично, — то наверняка знаешь, что легче было бы найти тех, кто не убивал койотов, чем тех, кто убивал.

— Это совсем другое дело, — резко говорит он. — К охотникам мы привыкли. Чаще всего нам удается их перехитрить. Мы выживаем — даже если и не благоденствуем, — и род наш множится, а ведь клан наших двоюродных братьев, Серых Волков, уже почти доведен до исчезновения. Мы научились избегать стальных капканов и стрихнина. Мы славимся умением бросать судьбе вызов. Но сейчас нас убивает нечто совершенно новое, коварное. Поддаются не только зеленые юнцы, но и те, кого должен был уберечь опыт. Это не вечная война, которую мы ведем одновременно с жертвой и охотником, это как раз то, о чем я и говорил: убийство.

— Этому я бы тоже не удивлялся. В наших краях вам приза зрительских симпатий не давали.

Он скалится, обнажая эффектные белоснежные зубы (без сомнения, перемалывание твердых предметов вроде жучьих панцирей и костей пошло им на пользу).

— Вот поэтому мне нужен агент.

— Почему бы не попытать счастья у полицейских собак?

— По правде сказать, ваш род гораздо лучше справляется с работой под прикрытием. Даже домашняя собака, — тон его был даже не снисходительным; в нем звучало величавое безразличие, — тут оказывается в невыгодном положении. Предполагается, что она принадлежит какому-то человеку. Это привлекает к ней излишнее внимание, порой люди даже предпринимают ошибочные попытки помочь. А ваше племя, напротив, славится любовью к одиноким прогулкам; вы выбираете тайные, неведомые тропы и чаще остаетесь незамеченными.

Я пожимаю плечами и поправляю шикарную перчатку из черной кожи.

— Предположим, я соглашусь выполнить твой заказ. Что я получу взамен?

Он высовывает длинный красный язык. Непонятно, то ли он ухмыляется, то ли высматривает, не промарширует ли мимо нас колония муравьев. Так сказать, любимая закуска.

— Я большая шишка в этих краях, — в задумчивости произносит койот. Говорит он весьма неохотно, словно выдает код от фамильного сейфа. — И у меня повсюду тут зарыты сокровища. Если ты найдешь убийцу — или даже не узнаешь, кто он, но сумеешь его остановить, — я расскажу тебе, где зарыт один из кладов. Это и будет платой.

— И какова же ценность этого клада? — вопрошаю я.

Желтые глаза сверлят во мне дыру.

— Он бесценен.

— Чем ты можешь это доказать?

— Я скажу лишь, что люди ценят такие предметы крайне высоко.

Х-м-м-м. Койотов называют мусорщиками пустыни. Я перебираю в памяти разные несъедобные штуки, которые могут попасться им на глаза на просторах пустыни Мохаве, но первым на ум приходит серебро. Возможно, потому что Джерси Джо Джексон, отчаянный картежник, тоже прятал огромные запасы украденных серебряных долларов в городе и за его пределами, среди унылых песков.