Мартинес оказался высоким, даже долговязым. На нем была ковбойская шляпа и футболка с рваными рукавами. Вместо ответа он просто кивнул.
– Если что, Бекс также играет на соло-гитаре и электрогитаре.
– Банджо тоже, – заметил Бекс.
– Да, и на банджо. – Хлопнув в ладоши, Люк повернулся ко второму мужчине у двери – низкорослому лысому парню с длинной бородой, который напоминал эльфа из рождественского фильма. – А это Ленни Брандт. Ваш звукорежиссер. Прибыл прямо из Англии. – Он повернулся к Хью. – Только
– Отпад, – промолвила Лили.
* * *
– Хочу послушать, с чем имею дело, – заявил Ленни, который оказался не англичанином, а австралийцем.
В течение следующих суток Ленни и Люк прослушали все пять песен. Ленни останавливал их, вносил корректировки, предлагал изменения. Его пальцы с обкусанными ногтями быстро двигались по шкалам. Он постоянно что-то строчил в маленькой записной книжке, и каждая песня занимала около семи страниц.
К вечеру все были измотаны. Мари пришлось принести ужин прямо в студию. За исключением походов в туалет, группа целый день оттуда не выходила.
– Что-то еще? – Ленни посмотрел на Сандру и Хью.
– Нет, на данный момент это все, – ответил Хью.
– У меня есть две песни. – Эзра высунул голову из-за барабанной установки.
– Вы их играли? – Ленни повернулся к Сандре и Хью, которые в ответ только покачали головами.
– Ладно, ребята, репетируйте по вечерам, если придется. Пока что у нас есть пять песен. Попробуем записывать по одной в день. Но мне лично кажется, что нужно больше времени. – Ленни повернулся к Бексу. – Что думаешь?
Бекс кивнул.
– Думаю, мы с Хью можем наложить гитары.
– Отлично. Я как раз об этом думал. – Он повернулся к Сандре. – Здесь нужен обычный синтезатор. Либо так, либо придется тащить фортепиано, хотя я понимаю, что его нужно настраивать.
– Это точно, – согласилась Сандра.
– На мой взгляд, во всех песнях слишком много реверберации. У вас отличные, содержательные тексты, и вы пытаетесь представить себя Хендриксом, вот только Хендрикс – это Хендрикс. Поняли? Найдите собственные голоса. – Ленни прислонился к стеклу. – Ладно, а теперь настало время для косячка.