– Я была бы рада. – Я коснулась его лица, и он позволил мне.
Роджер одарил меня озадаченным взглядом.
– Хелен, ты сегодня очень странная.
– Я любила тебя, Роджер. Когда-то… давным-давно.
– Я тоже любил тебя, Хелен, но это было не так давно.
Я улыбнулась. Это было своего рода прощание. Когда мы поднимались по лестнице через главное фойе в крыло французских художников, я держала его под руку. Инсталляция Маршана выглядела так же, как и месяц назад, когда меня сюда привел Люк, но с тех пор многое изменилось. Просматривая картины, я увидела Джульетту совсем молодой девушкой; Джульетту и Марселя; а затем «Босоногую девочку». Роджер вел меня по залам, указывая на интимные моменты каждой картины. Образы меня – всей моей жизни с Маршаном – были запечатлены в этих стенах. Мы существовали вместе. В той жизни мы любили друг друга и создавали эти шедевры.
Работа всей жизни Роджера – галерея «Ганновер» – стала для нас святыней. В отличие от музея, соревнующегося со мной за привязанность мужа, галерея стала невероятным подарком, который я даже не заметила.
А Люк… Люк за все это заплатил.
Глава 29
Глава 29
Я больше не делала вид, что возвращаюсь домой. Если завтрашний день должен был стать последним, то я хотела провести его с Люком.
Все мы – Джульетта, Нора, Сандра и я – снова стали одним целым. Потребовались сутки, чтобы история Сандры слилась с остальными. С 1895 года по сегодняшний день мы все стали свидетелями истории. И я почувствовала себя наименее достойной. Все они были лучшими женщинами и больше меня боролись против своего времени. Однако их информация стала ценной в попытке положить конец проклятию. Но я тоже обладала очень хорошим качеством: я знала, как добиваться целей.
Я подумал о ноже в сумочке, ноже, покрытом засохшей кровью Мариэль Фурнье. Если Малик прав, это единственная надежда на выживание. Но смогу ли я нанести удар?
Когда я наконец-то добралась до дома, Люк готовил ужин, как будто мы были нормальной парой. Мне это показалось милым.
– Ты в порядке? – спросил он.