– Я скоро вернусь, ладно? – спросил он.

– Ладно.

Мне и в голову не приходило, что из всех наших дней он бросит меня сегодня. Если бы он знал, что я задумала, возможно, он бросил бы меня раньше. Когда-то Варнер уже меня предавал, пусть и не так жестоко, но я и не планировала его убивать. Кроме того, Малик предупреждал не доверять ему.

Он даже на меня не взглянул, проходя мимо в дверном проеме. В животе возникло тревожное чувство. Быть может, это все-таки аневризма, которая вызывает кровотечения во всем теле?

Я осторожно поднялась наверх, избегая окон. Проверив изголовье кровати, села на пуховое одеяло и уставилась на свою сумку. Внезапно у меня возникло странное и непреодолимое желание вспомнить всех прежних «я»: пессимистичную Джульетту, оптимистичную Нору и мудрую Сандру. Я чувствовала невероятную любовь к каждой из них, как к моим собственным, порочным, детям.

Я услышала резкий хлопок двери, за которым последовал звук шагов Люка Варнера. Они никогда не менялись. Он остановился в дверном проеме, и я подняла голову. Его глаза выглядели запавшими и усталыми, темными, тускло-синими. За все эти годы я ни разу не видела такого Варнера. В тот момент я заметила, как сильно он страдал и как сильно любил меня.

– Вот, держи. – Он протянул мне коробку.

Открыв ее, я обнаружила знакомую кожаную книгу с символом козла – Альтаказура. Люк хранил ее все эти годы.

– Это твоя сила. – Он поцеловал меня в шею.

Я уставилась на коробку с книгой. Почему он отдал ее только сейчас? Он рассказал мне все и вернул гримуар. Неужели думает, что я смогу остановить проклятие? А если мне не удастся, то в следующей жизни я получу информацию о книге и Филиппе Анжье. Он мне помогал?

Пока мы сидели рядом, я старалась запечатлеть в памяти каждую черточку Люка: светлые волоски на руках, покрой джинсов, дыхание. Я потянулась к нему и притянула к себе. Если эта кровать буквально должна была стать моим смертным одром, то я уходила так, как хотела. Нора и Сандра не обладали даром этих знаний. Я обхватила его лицо ладонями, вероятно более грубо, чем когда-либо. В каждом поцелуе, в каждом прикосновении проявлялась такая сильная признательность, как будто я ваяла этого мужчину собственными руками. Мне нужно было помнить расположение каждого мускула, каждой морщинки, каждого волоса и контура.

Когда мои руки потянулись, чтобы снять через голову его футболку и расстегнуть джинсы, здесь присутствовала не только я. Я чувствовала Джульетту, Нору и Сандру – их желание и разочарование. Как будто во мне жила энергия, эмоции и чувства трех разных женщин, и все мы были сосредоточены на одном мужчине. Я вспомнила, как пыталась приготовить карамельный соус и испортила три партии, потому что царапала стенки сковороды. А нужно было просто оставить ингредиенты в покое. То же самое сделала и я. Я позволила каждой женщине внутри меня не торопиться. Я знала, что, возможно, мы никогда с ним больше не встретимся. Думаю, он тоже это знал, – черт, он знал все.